на диктофон? И если уж случилось кое с кем переспать – то где здесь граница допустимого откровения?
Анни вдруг захотелось разбить столик пополам.
– Ты и это собираешься включить в статью? – процедила она.
– А как такое можно обойти! Даже не представляю! Мы же с тобой занимались сексом!
– Ну а я очень даже представляю, как это обойти, – проговорила Анни. Сжав в кулак поврежденные пальцы, она дрожащей от напряжения рукой с силой постукивала по столу. – Ты просто оставишь это за кадром.
– Я вот так не думаю.
– Так не делается, это нехорошо. – Вскочив, Анни заходила взад-вперед по кухне.
– Прежде чем сдать окончательный вариант, я пришлю тебе статью, – пообещал Эрик, – дабы сверить цитаты и убрать несовпадения в нашем воспроизведении событий.
– Нет, я, как и все, подожду выпуска.
– Мне тебе позвонить потом или…
– Просто уходи, – оборвала его Анни, не имея ни малейшего желания узнать, что могло последовать за этим «или».
– Я правда считаю, что ты потрясающа…
Но Анни уже прошла в ванную и заперла за собой дверь.
Может, она сходит с ума? Она не ощущала себя сумасшедшей, однако все же была уверена, что нормальные люди себя так не ведут.
Послышалось, как открылась и закрылась входная дверь.
Анни прижала к лицу полотенце, вообразив, что она – гигантский, не знающий пощады полумедведь-получеловек. Что всех своих врагов она втоптала в землю, расхлестав их кровь по сторонам, и над головой уже нетерпеливо кружат грифы. Она перебила всех, кого надо было уничтожить, и, наконец выдохшись, сделав все, что надо было сделать, – если и не правильно, то, по крайней мере, по справедливости, – она заползла в берлогу, глубокую и темную, и, насытившаяся, на долгие месяцы впала в спячку в ожидании прихода новой весны.
Анни посмотрела на свои руки: правая кисть была багровой и распухшей, возможно, даже сломанной. Ей никогда не удавалось что-либо разбить и ничего не повредить себе самой.
Вернувшись в кухню, Анни сложила грязную посуду в раковину. Потом взяла трубку, набрала рабочий номер Салли – и тут же ее переключили на голосовую почту.
– Салли, – сказала она, как всегда, развернувшись лицом к солнцу, – я, кажется, снова тебя подвела.
Художники: Калеб и Камилла Фэнг
Никто из Фэнгов не мог этого отрицать: Бастер был поистине прекрасен. Когда он вышел на авансцену в аляповато расшитом блестками вечернем платье, с белокурыми локонами, упруго подпрыгивавшими в такт его твердым уверенным шагам, остальные члены семьи начали верить, что он и в самом деле может победить.
В то время как мистер Фэнг непрерывно снимал происходящее на видеокамеру, его супруга крепко сжала руку дочери и прошептала:
– А ведь у него получится, Анни! Твой братик точно станет Маленькой мисс Клеверок.
Анни
