Руслан – красивый парень с ясными, голубыми глазами, но по характеру уж больно замкнут: лишнего слова не скажет. Потом я все чаще стала ловить на себе его пристальный взгляд. Когда наши глаза встречались, Руслан, вздыхая, опускал ресницы. Так продолжалось до тех пор, пока мне не надоели эти переглядки. Однажды Руслан пригласил меня к себе в гости. На удивление себе самой я тут же согласилась.
Дверь нам открыла мама Руслана. Она с приветливой улыбкой встретила меня, но я почувствовала, как она беглым взглядом успела оценить меня с головы до ног. Мне, конечно, стало не по себе от своего скромного наряда. Его мама выглядела просто великолепно. Передо мной стояла молодая цветущая женщина. Ее полные губы ярко подведены коричневым карандашом, что сразу бросилось мне в глаза. Пышная шевелюра, маникюр, массивные золотые украшения – все говорило о том, что эта женщина ни в чем себе не отказывает. Позже я узнала, что она – коммерческий директор.
Руслан, Русик, как ласково его называла мамочка, дома просто преобразился: стал более разговорчивым, много шутил, ухаживал за нами, когда мы пили чай. Мама, глядя на сына, только улыбалась. Мне, из вежливости, лишних вопросов не задавала. Ей достаточно было узнать, где и кем работают мои родители и живет ли мой отец с нами. Неприязнь, поселившаяся в моей душе к этой женщине, прочно укрепилась с первых минут нашего знакомства. Позже, когда Русик сообщил матери о том, что сделал мне предложение, она с иронией произнесла: «Смотри, сынок, как бы пожалеть не пришлось потом!» Но несмотря на ее возражения и категорический запрет, мы подали заявление и расписались. Я переехала жить к ним.
Я чувствовала, что свекровь меня ненавидит. На ее бесконечные замечания первое время старалась отмалчиваться, но всему бывает предел – я стала огрызаться. Руслану это не нравилось. Пыталась убедить его, что мать всё переиначивает, старается нас поссорить, видно, она очень ревновала меня к нему и не может смириться, что в доме появилась другая женщина. Уговаривала Руслана поискать другую квартиру, но он меня и слушать не хотел, считал, что с моей стороны – это каприз. «Тепло, уютно, сытно, в конце концов – чего еще для счастья не хватает?» Руслан не понимал, да и не хотел понимать, что постоянное «воспитание» его мамочки меня только унижает. Чувствовала себя рядом с ней служанкой, которую терпеть не могут.
Когда родилась Любаша, я взяла академический отпуск. Руслан учился слабо, часто пропускал занятия, а теперь и вовсе забрал свои документы. Мать была вне себя от ярости. Она и в этом обвинила только меня. Я для нее, что кость, застрявшая в горле. В один прекрасный день не выдержала и, забрав дочь, ушла к своим. Руслан первое время очень переживал, просил вернуться и говорил, что не может жить без меня и Любаши. Обещал поговорить с матерью, но это были только слова, а на деле не мог слова ей сказать поперек. Я дважды возвращалась, но все повторялось заново. Руслан менялся на глазах, когда находился рядом с мамочкой – он ее боялся! Потом стал мне грубить. Когда мать уезжала на несколько
