У меня есть чужая кредитка и нет паспорта. Есть купюры, но я не могу их разменять… я даже понять не могу, откуда они взялись.
– Пять часов назад я разговаривал с мертвым.
– Ты несешь за меня ответственность.
– С какой стати?
– Не знаю. Мне кажется, ты должен. У тебя есть интерес в этом.
Глаза – в – глаза «я не случаюсь С КЕМ ПОПАЛО»
– Видишь больших детей?!
Смотрю в направлении ее кивка: странные стайки волнующихся телодвижений, приоткрытые рты, глаза излучающие мир и любовь
– они танцуют [я видела как они танцуют], а вчера я встретила двоюродного брата он работает здесь, строит дома, хотя никогда не занимался этим раньше да и никому здесь не нужно ничего строить, но он ходит на рынок и покупает дешевую рыбу и пьет только минеральную воду вот уже шесть месяцев кряду он не произносил ни единого слова, пока не встретил меня, и теперь его слова – во мне, они заполнили меня до макушки, облепили внутренности, и я говорю как будто за обоих и – как будто – ношу его в своем животе
– Извини, я ничего не понял. У меня рассеянное внимание. Я никогда не умел толком вести отвлеченные беседы. Я очень конкретен и кроток. И кроток. Хоть это и не заметно
[но нам с тобою _необходимо_ попасть на Хверфисгата, вписаться на ночь, а там и соль и дождь и ветер – и снова придется идти по холоду, но я могу купить тебе ГОРЯЧИЙ кофе, чтобы хватило заряда добрести до койки] «а еще ты можешь отдать мне свой пиджак – он теплый».
– Охренеть просто!
– Ты сам просил быть конкретной и кроткой. Когда я тебе верну его, сможешь предаваться эротическим фантазиям обо мне. На досуге. Грезить телом, все такое, прочее.
Витастигюр, ведущая от Домкирхи, вымощенная органными всхлипами и отполированная щербатыми подошвами. Предчувствие океана. Я лишен фанатичного упорствования, но наделен определенной харизмой, пробуждающейся по собственной воле, зачастую параллельной моим же желаниям. Но как бы то ни было, мы не переспали, если вас беспокоит именно это – иной посыл, иные планы, иная карма.
Когда просыпаешься утром перепачканный ее краской и долго стираешь ее с кожи, вытравливаешь из воспоминаний и задаешься вопросами, заведомо неверными и лишенными конструктива – невольно проводишь ассоциации с очередным приходом от красной таблетки, от которой впору соскользнуть в очередную иллюзию. Близости не было. Но что-то определенно было, что-то, выпадающее за пределы человеческой речи; и теперь она несла в себе нас обоих: меня и своего молчаливого братца, наши речения (себя? – не уверен), но ее плечи были обнажены, а в комнате оказалось немногим выше 10 градусов, та степень холода, которую преодолеть возможно только теплом человеческого тела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную
