побрякивая золотыми браслетами, и села в карету.
Амаро стал ждать. Время было летнее, жаркое. Утром он служил обедню в церкви Св. Домингоса, а днем лениво бродил по комнатам или валялся в халате и мягких туфлях. По вечерам он ходил иногда прогуляться, но было очень душно, и тяжело дышалось. Амаро рано возвращался домой, заваливался на кровать и курил, мечтая о приятных перспективах. В ушах его постоянно звучали слова графили: «Не беспокойтесь, мой муж замолвить, за вас слово». Он уже видел себя священником в хорошем городе, в доме с огородом; богатые дамы подносили ему сласти, и он играл видную роль в городе.
Настроение Амаро было очень хорошее и спокойное в это время. Возбуждение, вызванное строгим воздержанием в семинарии, улеглось, благодаря связи с толстою, здоровенною пастушкою, которая заменяла в Ферао звонаря. Теперь он был спокоен и уравновешен, аккуратно исполнял духовные обязанности и мечтал о выгодном приходе.
Через две недели он снова явился к графине и поднялся наверх по красному ковру. На площадке лестницы сидел на скамейке, обитой красным сукном, лакей и спал, прислонившись, к стене. Амаро простоял минуту в колебании и уже собирался уходить, – когда услышал за перегородкою громкий мужской смех. Он смахнул носовым платком пыль с сапог, оправил манжеты и вошел, весь красный от волнения, в большую залу с желтыми драпировками. Посреди комнаты стояли, разговаривая, трое мужчин. Амаро приблизился к ним, бормоча извинения.
Высокий человек с седоватыми усами и в золотых очках обернулся в изумлении. Это был граф де-Рибамар.
– Я – Амаро, – сказал священник.
– Ах, отец Амаро! – ответил граф. – Как же, я знаю! Жена рассказывала мне о вас.
И он обратился к полному, почти лысому господину в белых брюках.
– Это тот священник, о котором я говорил вам. Это министр, – пояснил он, обернувшись к Амаро.
Амаро подобострастно поклонился.
– Отец Амаро, – сказал граф де-Рибамар: – воспитывался с детства в в доме моей жены. Мать её, очень набожная женщина, сделала из него священника. Где вы служили, падре?
– В Ферао, ваше сиятельство.
– Где это, Ферао? – спросил министр.
– В Гральерских горах, – сообщил поспешно стоявший рядом господин в синем сюртуке, с прекрасными густочерными бакенбардами и блестящими, напомаженными волосами, разделенными безукоризненным пробором.
– Там ужасная жизнь, – заявил граф. – Приход бедный, развлечений никаких, климат отвратительный…
– Я уже подал прошение о переводе в другой приход, ваше сиятельство, – робко заметил Амаро.
– Хорошо, хорошо, – сказал министр. – Это можно будет устроить.
– Оно будет вполне справедливо. Более того, это необходимо. Молодые и деятельные люди очень нужны в трудных приходах, в городах. Это ясно.
– Вы правы, – сказал министр, – но подобные назначения в хорошие приходы должны служить наградою за соответственные услуги.
– Конечно, –
