style="font-size:15px;"> – Я говорил… Вы же не являетесь смертельно больным человеком, умирающим от невыносимой боли. Кроме того, у вас есть крыша над головой. У вас есть деньги, талант. Вы консультируете полицейских… и это приносит людям огромную пользу. Если бы вы захотели, то смогли бы вести достойную и… да-да! – продуктивную жизнь. И достаточно долгую.
– Долгую. Вот именно. В этом тоже заключается моя проблема. – Райму надоело вести себя слишком вежливо, и он позволил себе грубо рявкнуть на доктора: – А на черта мне эта долгая жизнь, скажите на милость?!
– Понимаете, – медленно заговорил Бергер, – если у вас имеется хоть малейший шанс на то, что вы могли бы пожалеть о своем решении, то ведь жить с этим дальше придется мне. А не вам.
– А кому интересно в этом копаться? Никто ничего и не узнает.
Тем не менее глаза его воровато вернулись к отчету.
…На фрагментах бумаги находился железный болт с шестигранной головкой и с выдавленными на ней буквами КЭ. Длина – два дюйма, резьба по часовой стрелке, 15/16 дюйма в диаметре…
– Несколько дней я буду очень занят, – сообщил Бергер, поглядывая на свои часы. Райм заметил, что у доктора был превосходный «Ролекс». Что ж, смерть всегда прибыльна. – У меня есть еще час или что-то около того. Давайте поступим так. Мы сейчас с вами еще немного побеседуем, потом я вам даю день подумать, и после этого мы встретимся еще раз.
И снова что-то внутри не давало Линкольну покоя. Что-то зудело в нем. Чесотка – это проклятие для всех паралитиков, но на этот раз Райм испытывал интеллектуальный зуд. Тот самый, который мучил его всю сознательную жизнь.
– Послушайте, доктор, – внезапно попросил Райм, – не могли бы вы мне оказать одну услугу? Вот здесь мне оставили один отчет. Просмотрите его, пожалуйста. Меня интересует фотография железного болта.
Бергер еще колебался:
– Фотография?
– Поляроидный снимок. Он должен быть где-то приклеен, скорее в конце, а перелистывать всю пачку мне очень долго.
Бергер взял отчет в руки и начал переворачивать одну страницу за другой.
– Вот здесь. Спасибо.
Едва взглянув на фотографию, Райм понял, что дело всерьез заинтересовало его. Нет, только не сейчас! Однако он не смог удержаться:
– Извините, но нельзя ли теперь снова вернуться к той странице, которая была открыта?
Бергер повиновался.
Райм ничего не сказал, глаза его жадно вчитывались в текст.
И снова эти обрывки бумаги.
Три часа дня… страница 823…
Сердце Линкольна бешено заколотилось, лоб покрылся испариной. Он услышал знакомый нарастающий шум в ушах.
Райм мысленно представил себе заголовок завтрашних газет: «Пациент умирает во время ведения переговоров с доктором смерти…»
Бергер взволнованно заморгал.
– Линкольн?
