кто-нибудь, что ты станешь делать?
– Ничего не стану делать, – пробормотал Родионов. – Я не Ромео.
Веселовский хмыкнул из-за своего журнала, но головы не поднял.
– Дим, я не расслышала!
– И хорошо, что не расслышала, – громко сказал Родионов. – Я просил, чтобы чай принесли.
Это показалось ей подозрительным и даже отчасти обидным.
– Ты что? – спросила она. – В ресторане?
– Я в издательстве, – повторил Родионов терпеливо. – Я тебе уже говорил.
– Дим, когда мы встретимся, а? Месяц прошел, как мы виделись! Может, уже пора опять повидаться?
– Я в Киев улетаю, – сообщил Родионов, наскоро подумав о том, что порция беззаботного секса ему не помешала бы, особенно перед тяжелой командировкой. Как спортсмену перед Олимпиадой. – Послезавтра.
Люда расстроилась и рассердилась, он моментально это почувствовал.
– Дим, а я что? Ничего для тебя не значу, да? Совсем ничего?
Это была истинная правда – она же сермяжная, кондовая, посконная и домотканая, – но Люде об этом лучше не сообщать.
– Почему ты мне говоришь о том, что уезжаешь, в самую последнюю минуту?! А эта твоя швабра с тобой едет, да?
Родионов промолчал.
Их отношения были устроены таким особенным, волшебным и очень удобным для него образом, что ни на какие такие вопросы он не отвечал и ловко делал вид, что вообще их не слышит. Заставить его их услышать было решительно невозможно.
Веселовский глянул на него лукавым глазом, перелистнул журнал и опять углубился в чтение. Весник на заднем плане водрузил на стол ноги в полированных штиблетах, сцепил пальцы на животе, откинулся на спинку кресла и монотонным голосом продолжал отчитывать кого-то по громкой связи:
– А я сто раз повторил, что делать этого не следует, а нужно завезти все материалы и на месте, я настаиваю, на месте посмотреть, как это будет выглядеть, и только тогда принимать решение! Но вы не можете! Для этого же нужно ваши задницы от стульев оторвать, а вы не хотите! Вы хотите зарплату получать, а я просто так вам платить не стану, понятно?!
– Ди-им! – позвала Люда из трубки. – Ты что там, уснул?
Родионов встрепенулся и спросил:
– Ты что вечером делаешь?
– Ничего, – оживилась Люда, – а что? У тебя есть предложения?
– Вот появились, – игриво сказал Родионов, и за журналом опять зафыркали. – Давай я к тебе вечером приеду. Если ты не занята, конечно!
Конечно, она не занята! Конечно, она будет его ждать, еще бы! Конечно, он может приезжать!
– Вот и отлично.
– Димочка, миленький, возьми меня с собой в Киев, – вдруг затараторила Люда. – Ну правда, ну возьми!.. Я тебе мешать не буду. Я помогать буду, даже лучше, чем эта твоя швабра, правда-правда!
И столько чувства было в ее голосе, столько мольбы, что он улыбнулся с нежностью:
– Всему свое время. Пока оно еще не пришло.
За дверью
