похож на Эмму.
Франкон вдруг вспомнил, как перед самым отбытием в Тросли, он, как было заведено, трапезничал в обществе Эммы и конунга. Тогда он спросил свою духовную дочь, не желает ли она что-либо передать знатным родственникам. Но Эмма лишь равнодушно пожала плечами. Франкон понимал ее обиду. Эта рыженькая сделала, казалось, невозможное – заставила непримиримого язычника Ролло признать, что наследник Нормандии будет христианином. Однако это ни к чему не привело, и для Каролинга с Робертином она по-прежнему оставалась нормандской шлюхой.
– Что мне до них? – сухо говорила Эмма. – А Ролло мой муж, я не стану унижать его предательством. И я ничего не имею против, если он завоюет их земли. Да и вы сами понимаете, преподобный отец, что Ролло будет для франков хорошим правителем, лучше, чем моя вельможная родня.
Да, рыжая Эмма, отвергнутая франкская принцесса, стала настоящей женой варвара Ролло, она признавала его первенство во всем, а если и происходили между ними стычки, то это было обычное противоборство двух сильных натур, из которых одной все же надлежало быть сильнейшей. Порой Франкону даже казалось, что строптивица Эмма полностью подчинилась своему варвару. Ведь они были семьей. Ролло в угоду любимой жене даже выселил из дворца своих прежних наложниц.
От воспоминаний Франкона отвлек звон колоколов. Было время вечерней службы, и, хотя Франкону не хотелось вновь чувствовать за спиной перешептывание и недоверчивые взгляды, он поспешил в церковь.
Хор в Тросли был великолепен. Слушая прекрасно подобранные мужские голоса, певшие литанию, Франкон на миг забыл обо всех неурядицах.
Помилуй нас, Господи,
Помощь моя от Господа,
Сотворившего небо и землю.
В этот момент кто-то осторожно тронул епископа за руку.
– Светлейший Франкон, не изволите ли после службы навестить Роберта Нейстрийского в его имении Берни-Ривьер?
Епископ оглянулся. Рядом стоял молодой аббат из Суассона.
Сейчас, в полумраке, на него падала тень, скрывая шрам, длинные ресницы затеняли глаза. И Франкон неожиданно вспомнил его. Посланец Роберта к Ролло, позже пытавшийся выкрасть у него Эмму, ее бывший жених Ги Анжуйский! Франкон не знал, что он принял сан во владениях Карла. Но служить, видимо, продолжал Роберту Нейстрийскому.
– Хвалите, рабы, Господа, хвалите имя Господне, – звучал хор.
Франкон согласно кивнул, и Ги тотчас отошел от него. Епископ продолжал вторить словам псалма, но мысли его были уже далеко. Итак, Роберт Робертин, герцог Нейстрийский, или, как его звали чаще, Парижский, дядюшка Эммы по отцу. Что сулит эта встреча? Когда-то Франкон верно служил ему, но со временем они стали встречаться все реже. И вот… Имение Берни-Ривьер, принадлежащее Роберту, совсем недалеко от Тросли.
Ги Анжуйский встретил епископа на галерее монастыря, проводил через сад к калитке, у которой их ожидали несколько
