министр внешней торговли Анастас Микоян, эмоциональный армянин с блестящими черными глазами и сверкающими, плотно сжатыми зубами. Последние два гостя были старыми кремлевцами, которых Сталин недавно раскритиковал и публично отстранил от власти. Таким образом, уже через несколько часов после инсульта Хозяина в стране восстановилась старая структура власти.
Если врачи отчитались своими докладами, то среди политиков начался ожесточенный торг. Вечером он продолжился, уже шепотом, у смертного одра, а затем снова в Кремле.
Утром четвертого марта к Сталину, казалось, вернулось сознание. Он указал на журнальную вырезку, фотографию маленькой девочки, которая из рожка кормила ягненка, а потом на себя. Хрущеву показалось, что «он попытался улыбнуться» [КМ, 149]. Молотов подумал, что это пример старческого самоуничижительного юмора[71]. Берия, который уже было начал давать выход накопившейся ненависти к Сталину, внезапно подбежал к нему, рухнул на колени и начал неистово целовать руку вождя. Затем, когда Хозяин снова потерял сознание, бросил на него взгляд, полный презрения и отвращения. Светлана, дочь Сталина, перехватила этот взгляд и подумала о том, какое же Берия чудовище. Когда-то он держал ее у себя на коленях. Сегодня она смотрела в его дряблое, болезненное лицо, «искаженное честолюбием, жестокостью, хитростью и жаждой власти… Это был великолепный современный тип лукавого царедворца, воплощение восточного коварства, лести, лицемерия, опутавшего даже отца, которого вообще трудно было обмануть…» [72]
Позже в тот же день состояние пациента снова ухудшилось. Ночью из камер Лубянки привезли троих «врачей-вредителей». «Кого из специалистов вы бы могли рекомендовать для лечения одного из наших самых уважаемых людей, который только что перенес инсульт?» – спросили их мучители[73]. Врачи предложили кандидатуры нескольких экспертов, которые находились в тюрьме, и отказали в доверии большинству из тех, кто находился у Сталина, как некомпетентным специалистам, тем самым поставив своих собеседников в щекотливое положение.
в последний раз открыл глаза. Это был ужасный взгляд – то ли безумный, то ли гневный… Он вдруг поднял кверху левую руку – не то указал куда-то вверх, не то погрозил… Светлана подумала, что он их всех проклинает… А потом его не стало.
На следующее утро побледневшего Сталина вырвало кровью, его дыхание стало медленным и неглубоким. Берия бросился в кабинет Хозяина, открыл его сейф, начал искать документы, которые могли бы свидетельствовать против него и его приспешников. Как он и ожидал, многие из папок содержали доносы и свидетельства против него, Хрущева, Маленкова и других руководителей, в том числе протоколы их допросов с уже готовыми ответами. Берия начал последовательно уничтожать документы.
«Послушайте, бросьте это, пожалуйста, – сказал от двери Хрущев. – Умер же человек. Чего вы хотите? К жизни его не вернуть»
Незадолго
