заговоре. Говорят, что в зале суда он «плакал и умолял о пощаде». Перед приведением приговора в исполнение его раздели до трусов, надели наручники и повесили на крюк на стене. Палач засунул ему в рот кляп, завязал глаза и выстрелил в упор в лоб. Судьбу Берии разделили несколько близких к нему офицеров…
По всему Советскому Союзу на несколько дней были закрыты библиотеки и школы, чтобы сотрудники могли вырвать из книг страницы, на которых речь шла о Берии. Обширную статью о Берии в Большой советской энциклопедии заменили вклейкой со статьей о Беринговом море.
На улицах воспрянувшие духом русские напивались и избивали участковых милиционеров. В лагерях ГУЛАГа вспыхнули массовые беспорядки среди политических заключенных – значительная часть их не попала под амнистию. Но надежды на изменения, тлевшие в душе советских людей, еще не находили выхода. Украинским женщинам в национальных одеждах связывали руки и давили их танками. Автоматчики косили восставших в лагерях[90]…
В сентябре 1953 года Хрущев был назначен Первым секретарем Центрального комитета Коммунистической партии, то есть занял самый значимый пост в Советском Союзе. Теперь, после смерти Берии, на его пути к безраздельной власти стояли только Маленков и Молотов. Бодрого крикливого толстяка всегда недооценивали. Так, посол США назвал его пьющим и «не особенно ярким человеком» [91]. Британский посол Уильям Гудинаф Хейтер называл его человеком «шумным, импульсивным, словоохотливым, своевольным и пугающе невежественным в международных делах». Он был неспособен следить за сложными рассуждениями, добавлял Хейтер, и гораздо более образованный, умный и приятный в общении Маленков был вынужден объяснять все Хрущеву «простыми словами»[92]. А знаменитый русский писатель и поэт Борис Пастернак, которого не впечатляли личности обоих советских руководителей, высказался на их счет еще более определенно: «Раньше нами правил безумец и убийца, а теперь дурак и свинья» [93].
Для Запада «дурак и свинья» оказался не лучше, чем «безумец и убийца». В августе Советский Союз провел испытание своей первой водородной бомбы. В отличие от испытанного ранее первого американского прототипа такого устройства русская бомба была готова к немедленному использованию. Сталина боялись, но хотя бы понимали, а чего можно ожидать от ничтожеств, вооруженных термоядерным оружием, – этого не мог сказать никто.
4. Дни Вана Клиберна
Не прошло и двух лет с тех пор, как Ван приколол маленький цветок орхидеи на платье симпатичной блондинке по имени Розмари Бате[94]и проводил ее на вечер в колледже Килгора. Сейчас полторы тысячи жителей Восточного Техаса ждали его в зале, который был менее известен пианистам, чем любителям белозубых улыбок и взлетающих вверх ножек – поклонникам девушек из лучшей в мире танцевальной группы поддержки Kilgore Rangerettes [VCL, 54–55]. По предложению мэра Килгора 9 апреля 1953 года был объявлен днем Вана Клиберна в этом городе.
Тем
См. ее интервью Тому Мартину [ТМ1]. Во время их встречи она была замужем за Корвином Ривсом, профессором геологии Техасского технологического университета.
