с шеи.
Косынка была украшена стилизованным изображением Солнечной системы, это был сувенир Дня Солнечного союза. Посреди квадратного куска ткани красовалось Солнце; его обрамляли окружности, изображающие орбиты планет, а по краям были разбросаны несколько комет. Масштаб был сильно искажен; как структурная схема родной системы эта штука не годилась совершенно, но для данного случая ее было вполне достаточно. Макс взял косынку в руки и сказал:
– Вот тут у нас Марс.
– Ты это прочитал. Так нечестно.
– Да помолчи ты секунду. А вот тут – Юпитер. Чтобы с Марса добраться до Юпитера, тебе надо пройти отсюда досюда.
– Очевидно, так.
– А теперь предположим, что я сложу косынку так, что Марс ляжет на Юпитер? Что тогда помешает просто сделать один шаг?
– Ничего, я думаю, не помешает. За исключением того, что то, что легко сделать с косынкой, не так-то просто сделать с настоящим пространством.
– Да, это невозможно так близко от звезды. Но если уйти от звезды на приличное расстояние, это отлично работает. Понимаешь, это как раз и есть то, что называется аномалией, место, где пространство складывается само на себя, и огромные расстояния превращаются в ничто.
– Так, значит, пространство все-таки свернуто!
– Нет, нет и нет. Смотри, я же просто сложил твою косынку, я же нигде ее не растягивал, не менял ее форму. Я даже ее не помял. То же самое с пространством, оно просто сложено, как ненужная бумажка, – но оно не свернуто. Оно просто сложено. Сложено в одном из дополнительных измерений, разумеется.
– Эти «разумеется» как-то прошли мимо меня.
– В уравнениях все это очень просто, но трудно говорить об этом, если ты этого не видишь. Пространство – наше пространство – можно сложить так, что все оно поместится в чашку – все его сотни тысяч световых лет. Но, понятно, в четырехмерную чашку.
Элли вздохнула.
– Не понимаю я, как в эту твою четырехмерную чашку можно кофе-то налить, не говоря уже о целой Галактике.
– Ничего трудного. Ты же можешь затолкать эту тоненькую косыночку в наперсток. Тот же самый принцип. Но дай мне закончить. Понимаешь, раньше думали, что ничто не может двигаться быстрее света. Ну так это было и правильно, и неправильно. Это…
– Ну как может быть одновременно и то и другое?
– Это и есть один из парадоксов Хорста. Нельзя двигаться быстрее света, пока находишься в нашем пространстве. Если попытаешься это сделать, ты из него вырвешься. Но если ты сделаешь это в таком месте, где пространство сложено само с собой и себе конгруэнтно, то снова вырвешься в свое собственное пространство – но очень-очень далеко от первоначального места. Как далеко – это зависит от того, как сложено пространство. А это, в свою очередь, зависит от распределения масс в пространстве, зависит сложным образом, который нельзя описать словами, но можно вычислить.
– Ну а если попробовать сделать это в первом попавшемся месте?
– Вот
