ибо люди верили, что, как хранит зарубку дерево, так же помнит и бережёт человеческую судьбу великое Древо жизни.
Втроём друзья подошли к придорожной сосне. Антеро снял с пояса секиру, высмотрел на стволе нетронутую сухую ветку и отсёк её. Упавший на землю обрубок поднял Вироканнас и бережно, словно живое существо, положил к корням сосны.
– Слушай меня, Тойво, сын Кауралайнена! – звучно произнёс рунопевец. – Как смотрит ветвь священного карсикко в сторону дома, так да обращается к дому твоя душа, куда бы ни привела тебя дорога, на север или на юг, на восток или на запад!
– Да воздадут тебе люди добром за доброе, – продолжил Вироканнас. – И да хранят тебя боги земли и воздуха, воды и леса, и сам Укко – Отец небесный!
Тойво низко поклонился, коснувшись правой рукой земли. После, сняв из-за спины берестяной короб, достал оттуда пирожки-калитки, испечённые в дорогу заботливой матерью, и небольшую кожаную флягу. Все трое встали в круг у ствола дерева и приступили к трапезе; не забыли угостить и само карсикко, положив пирожок у корней и плеснув туда же из фляги.
– Пошёл бы я с вами, ребята, – сказал Вироканнас. – Да стар я уже по дальним краям ходить. А вы вдвоём нигде не пропадёте, я-то сувантольскую породу хорошо знаю. В беседах не спешите, да слушайте внимательно, что станут сказывать, так и узнаете больше. А коли станет нужно – вспомни, Антеро, чему я тебя учил. Ты кантеле-то взял с собой? Молодец. Береги его, оно и в радости услада, и в беде подмога. Да возьмите и это. – Ведун извлек из-за пазухи два амулета – медвежьи клыки длиной с палец, надетые на тонкие шнурки из конского волоса. – От зверья хищного убережёт. У чудовища взял я их много лет назад, не у медведя – у хийси в медвежьей шкуре.
Тойво и Антеро поблагодарили старца, поклонились на прощание священной сосне и, подхватив вещи, зашагали по дороге. Ночь быстро рассеивалась. Исчезли с небосвода последние звёзды, уплыла и скрылась вдали за деревьями побледневшая луна. Вначале робко, но потом всё громче защебетала лесная птица, и в ответ ей в селении прокричали петухи, возвещая начало нового дня.
– Пусть солнце светит вам в пути! – сказал ведун, глядя вслед уходящим путникам.
Несколько дней шли Антеро и Тойво через бор, пересекали вброд лесные речки, обходили болота и озёра, встречавшиеся на пути. Сосновые леса Сувантолы давно сменились ельником, с каждым днём становившимся всё гуще и темнее. Непривычному к лесам человеку в таком месте ничего не стоило заблудиться, но для своих жителей сами дебри: деревья, высокие бугры муравейников, замшелые валуны, а по ночам звёздное небо – хранили великое множество знаков. Антеро выбирал дорогу безошибочно – он действительно хорошо помнил путь в земли саво.
Дорога позволяла странникам разговаривать подолгу, чему они не переставали радоваться. Антеро чувствовал в племяннике родственную душу и охотно делился с ним знаниями и мыслями, наполнявшими его и бившими через край, а любознательный Тойво был самым благодарным и внимательным слушателем.
– Мы
