белыми крыламиПо бокам
И шеею ласкал протянутую руку…
Потом я твой коровий бок крутой
Поглаживал рукой при переправе.
И страшно мне теперь
Так, словно побывал
В другом краю, где медленнее время,
И через год, назад вернувшись, обнаружил,
Что умерли все те, кого я знал.
Забыто мастерство метаморфозы
И вновь со мной спокойно,
Но порой
Взгрустнешь в мечтах, чтоб что-нибудь случилось.
ХОТЯ БЫ ДОЖДЬ ПРОЛИЛСЯ ЗОЛОТОЙ…
«Звезда Печали! Знаки Зодиака…»
Звезда Печали! Знаки Зодиака
Молчат, как задремавший зоопарк.
Рожденный под тобой, рожденный плакать,
Над кислотой пруда белеет парк.
Здесь Все прошло, печальной бородою,
Как маятником, отсчитав часы,
И клочья паутины над водою
Висят, как клочья этой бороды.
Садилось Все в такси, входило в Небо,
Не попадая в скважину ключом…
(Безглазо было все и слепо –
Здесь пьянство было ни при чем).
Желтели листья, будто ныла печень
У кружевных деревьев, пахнул снег,
И я не поздоровался со встречным,
Остановив вневременной, кричащий бег.
Царапая песок тяжелой тростью,
Сидело Все, укутанное в мех,
Ругало ревматические кости
И испускало стариковский вздох.
Огромный Нос вдыхал осенний воздух,
Через ноздрю в себя вбирая облака…
И горло тишине прорезал возглас:
«Неужто это Все?» – И Все сказало: «Да…»
Астрологическая трагедия
Снег полыхал уже не первый месяц,
И пламя перекинулось на лед;
Снег руки обжигал, за воротник он падал,
Сжигая кожу на спине; во всех прихожих
Сбивали снег, как пламя, с черных шуб,
И толпы раздувались, словно кобры,
Пытаясь отряхнуть напалм с себя,
И пьяные лежали –
Обугленные трупы.
И тут же, в тишине, как в кисее,
Сон с желтой пеною у рта неясно проступает
Сквозь легкий занавес мороза.
Огнетушитель сорван был,
И сразу вьюги смерч поплыл,
Как сказочный огнедушитель.
Ты шел, но кто-то на руках,
Тяжелый от предсмертных стонов,
Лежал, и ты его тащил,
Порою из последних сил,
Порою вновь воспрянув духом,
Ронял его в огонь и поднимал
Опять, невидимого, с ребрами худыми –
Из пламени – на волю, спотыкаясь,
И близоруко шарил по сугробам,
Когда, невидимого, вновь его терял.
И это было первое явление планеты…
А самки продолжали хохотать.
Над омутом летала стрекоза,
Твою любовь изображая этой
Пародией невинной;
Злобный месяц бодал нагое небо в теплый пах.
Стеклянный омут, в котором даже ведьмы тонут,
Ткал как паук вериги из лунных
