не мог остановиться:
– Сейчас увидел эти твои волосы с рыжим отливом, у меня что-то перемкнуло… Внутри такое творится – не передать. Ты не бойся, я приставать больше не буду. Извини, не сдержался. Вообще-то я человек сдержанный, мне привычней женская инициатива…
Ее слегка царапнули последние слова Евгения. Лида подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Но в их чистой синеве не было ни мужского бахвальства, ни насмешки – ничего такого, что она так ненавидела в своем муже.
– Моей инициативы ты не дождешься, – парировала она и тут же смягчила фразу: – Я не привыкла атаковать мужчин. Жень, ты не отвезешь меня? Уже поздно, меня наверняка потеряли.
– Разумеется. Давай я помогу тебе.
Он помог ей одеться, при этом чуть-чуть задержав теплые ладони на ее плечах, затем накинул куртку и, не застегнувшись, первым вышел на лестничную площадку.
С утра у Лиды были занятия. Она ждала учеников в своей просторной, с тремя огромными окнами мастерской и вновь вспоминала вчерашнее приключение.
Для кого-то нечаянная встреча с одноклассником и скромное чаепитие у него дома – обычное дело, мало ли таких случаев в жизни, но для нее это было событие, оставившее глубокий след. Да и зачем лукавить? Скромным то чаепитие не назовешь. Особенно его финал. Ей давно никто не признавался в любви. Она не помнит, когда ее обнимали с такой страстью, так ненасытно целовали. Перед мысленным взором маячило грустное лицо Жени, а в ушах звучала одна и та же фраза: «Ты и сама была как роза. Нежная, благоуханная…»
Ее не коробило избитое сравнение с розой – веками повторяемые слова, звучавшие из уст миллионов мужчин. Какое ей дело до тех женщин, кому предназначались раньше те слова. Ведь вчерашним дождливым вечером они были сказаны ей.
Она впервые задавала себе вопросы, ответов на которые не было. Ну почему в юности девушка так глупа? Отчего не замечает она истинную любовь, не ценит дарованное судьбой чистое и неповторимое чувство?
Ах, как бездарно промелькнула ее юность! С кем разделила она свои лучшие годы, кому доверила девичью нежность и мечты? Да никому! Добровольной затворницей просидела в тесной комнатке, за письменным столом с тетрадями и учебниками, до самого пятого курса института. А потом вышла замуж за человека, как оказалось, чужого, неинтересного, родила ребенка и уже окончательно превратилась в наседку.
В глаза ударил солнечный луч. Щурясь от ослепительного света, Лида выглянула в окно. Там разгорался чудесный день. От вчерашнего уныния не осталось и следа.
Первыми в комнату вошли две девочки, поздоровались, зашушукались о чем-то своем. За ними шумно и напоказ бесшабашно ввалилась стайка мальчишек.
– Здрасте, Лидия Петровна! – за всех поздоровался бойкий паренек, тряхнув белобрысой головой.
– Здравствуйте, – улыбнулась Лида. – Рада вас видеть.
Вскоре за всеми столами сидели дети, и началось занятие.
– Сегодня у нас новая тема, – обведя группу
