«оборванца». Неожиданно, наши взгляды пересекаются и мы, не удержавшись, заходимся в приступе дикого смеха. Однако, чувство обиды и накопившаяся злость, периодически вновь заслоняют всё остальное, и тогда Григорий яростно сжимает кулаки, постукивая ими друг о дружку. В такие минуты, я деликатно отворачиваюсь к окну, любуясь проплывающим мимо пейзажем.
Вскоре, мы въезжаем на территорию студенческого городка и начинаем петлять между однотипными студенческими корпусами.
– Куда, теперь? – осведомляется таксист.
– Направо! – подсказывает Гриша. – А здесь – налево. Теперь прямо… А тут снова направо…
– Всё? – раздраженно уточняет водитель.
– Нет, ещё немного – встреваю я. – Чуть-чуть осталось… сто метров.
После чего, салон автомобиля вновь взрывается сумасшедшим хохотом.
Отмороженный
Встреча однокурсников: Гриша и я. Бухара, 2017 г. Фото автора
На днях, когда я, сидя, как обычно, за компьютером, работал над очередной статьей, неожиданно глухо затрещал домашний телефон. Я удивленно уставился на аппарат, как на некий странный и давно сгинувший в прошлое реликт первобытной эпохи: с тех пор, как в моду прочно вошли «мобильники», последний раз он звонил, наверное, в советские времена. Однако вскоре, придя в себя, я поднял трубку и на другом конце провода услышал до боли знакомый голос:
– Здравствуйте, извините, можно попросить к телефону Голиба?
– Гриша! – радостно выкрикнул я в трубку, вспомнив, наконец, своего товарища по студенческой жизни.
– Узнал, скотина… – разочарованно произнес приятель – а я собрался, было, тебя подколоть.
Я улыбнулся. В сознании мгновенно всплыли яркие и безоблачные картинки из нашего, казалось бы, совсем недавнего прошлого, когда не проходило и дня без того, чтобы не подшутить над кем-либо из сокурсников, не поприкалываться друг над другом.
В этом отношении, мы с Гришей, на курсе, были своего рода Тарапунькой и Штепселем (или, как – чуть позже – Карцевым и Ильченко): он – высокий, худощавый и светловолосый, с озорными и хитроватыми, вечно смеющимися глазами, и я – чуть ниже среднего роста, смуглый брюнет, постоянно ищущий себе приключения на одно место.
– Ты где? В Питере?! – стало доходить до меня постепенно.
– Да! – окончательно рассеял мои сомнения друг – Уже, с полчаса, как из «Пулково»…
– Где ты остановился? У кого? Какой район? – забросал я его вопросами, чувствуя, как из недр моего существа просыпается нечто давно уснувшее и в то же время, такое радостное, волнующее и щемящее душу чувство, словно я ждал этого момента всю жизнь.
– Проспект какого-то Славы…
– Дурак, – совершенно естественно вылетело из меня по привычке, как будто мы и не расставались никогда – не «какого-то», а просто – Славы! – крикнул я в трубку и, желая
