одной дружной семьёй.
Сейчас, редко в каком городке встретишь мирно «пасущихся» кур, индюков и гусей, предоставленных полной свободе. А тогда, в шестидесятых-семидесятых годах прошлого века… Тогда, чуть ли не в каждом дворе имелась хоть какая-нибудь живность. Про кур и говорить не стоит: они беспечно бродили по всему двору, предоставленные самим себе. Единственными их «врагами» были мы – босоногие мальчишки, забавы ради, иной раз, предпринимавшие охоту на нечаянно зазевавшуюся курочку или на слишком разошедшегося и задиристого петуха.
Такого, к примеру, (царствие ему небесное!) каким оказался наглец из курятника, принадлежащего пожилой, но энергичной и бойкой Нине Семеновне, что из второй квартиры. Хозяйку опасались по вполне понятным причинам: она была ещё та баба, про которую принято говорить «и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт»… а – если надо – то и голову вмиг свернет. Являясь настоящей донской казачкой, она зорко следила из окна веранды за своей территорией, мгновенно давая отпор любому нарушителю границ её небольшого, но крепкого хозяйства. В этом отношении, её жирный и воинственно настроенный петушок нисколько не уступал своей хозяйке: он кидался на всех, кто оказывался в поле его зрения, чем и подписал себе смертный приговор.
Однажды, ребята, все-же, отважились на это рискованное и опасное дело. Пленив несчастного, мы отбежали за сараи, где приготовились привести приговор в исполнение, и только тут спохватились, что ни у кого нет хотя бы простого перочинного ножичка. Тут, зоркий глаз Курбана, отсканировал в пыли небольшой треугольный осколок от бутылки из под пива, которым он и принялся лишать жизни незадачливую жертву. То ли инструмент оказался слишком тупым, то ли петух – толстокожим, но вскоре вся округа огласилась сумасшедшими воплями несчастного каплуна. Сообразив, что «дело пахнет керосином», он стал истошно реветь, как последний ишак, очень быстро сойдя с обычного кукареканья на противное «иа-иа!», подавая условный сигнал своей хозяйке. При этом, проявил такую прыть и волю к жизни, что в какой-то момент «тиски» ребят ослабли и он, в буквальном смысле недорезанный, выскользнул из наших рук, рванув со всех ног к своему курятнику. И – надо сказать – вовремя. Именно, в это самое время, из своей засады выскочила бдительная Нина Семеновна, с топором (более напоминающим индейский томагавк) в руке. Конфуз был налицо: с одной стороны, мы – ребятня – преследующая недобитого петуха, и с другой – спешащая на помощь своему любимцу, грозная мстительница. Позабыв на время – какое наказание ждёт нас самих, мы принялись активно помогать хозяйке в поимке наполовину обезглавленного петуха, который оказался настолько прытким, живучим и свободолюбивым, что успел перепачкать кровью всю одежду своих мучителей. Наконец, беглец был пойман и тому же Курбану было доверено довершить экзекуцию, после чего, он сам с покорностью положил свою голову на плаху. Словом, досталось в тот день всем, причем, по полной…
Ханна Иосифовна – бабушка моего старшего товарища – жила этажом выше, над квартирой Нины Семеновны. Иногда
