и, опустив глаза, поспешно вышел из кабинета.
Случай в кафе
Многие в нашей конторе считали, что Коля Брагин – позер. Они исходили из убеждений сомнительных в том, что облик каждого человека должен гармонировать с его притязаниями. Здесь у Брагина наблюдался полный контраст. Он был худощав, если не сказать, что худой, был ниже среднего роста, имел толстый нос на вытянутом губастом лице и оттопыренные крупные уши. За них кое-кто называл его Кроликом. Хорошими у него были только глаза. Большие, серые, ясные. Очень выразительные глаза. Одевался он скромно, только в изделия ширпотреба.
При такой незначительной внешности Коля Брагин имел бойцовский, амбициозный характер. Свое мнение он обычно высказывал первым, в твердой, категорической форме. И если оно расходилось с другим мнением, сказанным кем бы то ни было, пусть даже крупным авторитетом, пусть даже нашим начальником, он свое азартно отстаивал. Отсюда, наверно, неодобрительное – позер. Говорили, что задиристым поведением он старается прикрывать свою серую личность.
Я Колю Брагина знаю давно, и с таким утверждением я не согласен. В том, что он личность, но только не серая, мне приходилось убеждаться неоднократно.
Однажды мы с ним возвращались домой из затянувшейся командировки. Кошельки наши были пусты, поэтому на предложение Коли – зайти в кафе и подкрепиться перед отлетом, я отрицательно мотнул головой и показал ему один палец.
– Ничего, – благодушно протянул Брагин, – у меня тоже есть рубль.
Да, я говорю о тех временах, когда рубль был еще полноценной монетой, когда многие цены давались в копейках, а за полтинник можно было двоим доехать до города из любого аэропорта.
Кафе работало в быстром, удобном, казалось, для пассажиров ритме. Полная румяная женщина прямо жонглировала за прилавком буфета, так, что покупатель здесь не задерживался. Не каждый даже успевал закончить начатую фразу, как получал желаемое и, под торопящим взглядом буфетчицы, суетливо отсчитывал деньги. Потом, уже зараженный этим ритмом, он, схватив в обе руки тарелки, стаканы, отбегал к высоким круглым столам, поспешно проглатывал пищу и, позабыв отнести к месту сбора посуду, снова бежал, теперь прямо на выход.
Так же быстро начали обходиться и с нами. Выставив два стакана светло-коричневой жидкости и пару пирожных, продавщица хрипло назвала сумму и уже слушала заказ следующего.
Кофе был теплым и малосладким. Я об этом сказал Брагину, но он о чем-то крепко задумался и ответил не сразу.
– Тебе не кажется, что нас обманули?
– Имеешь в виду это? – показал я на кофе, – Разбавили?
– Не только… Ты сколько ей заплатил?
– Восемьдесят пять, а что?.. Она столько сказала. Я рубль ей дал, а она пятнашку назад сунула. Восемьдесят пять и выходит…
– А надо было – семьдесят восемь. Если это все того стоит… Считай: кофе – по семнадцать копеек, пирожное –
