style="font-size:15px;"> Однако, чем ближе подходили мы к бане, тем сдержаннее становился мой спутник. Потом замолчал он совсем, и раза два я ловил на себе его какой-то озабоченный взгляд.
– Ты чего, дядя Миш?..
– Понимаешь, – помялся он, – ты там, того… Не удивляйся очень. Потерпи, если не так что, ладно?
Я не совсем понял эту тираду, но согласно кивнул и прошел в здание.
Взяв билеты, мы поднялись на второй этаж в мужское отделение. На последней ступеньке я остановился, чтобы перевести дух, глубоко вздохнул и… оторопел: это был не воздух, а какая-то адская смесь табачного дыма с водочным перегаром. Глаза мои заслезились, в горле першило. Судорожно, по-рыбьи раскрывая рот, я обернулся растерянно к своему спутнику и начал пятиться. Но дядя Миша, очевидно, предвидевший это, перекрыл путь назад и начал вталкивать меня в помещение, ласково успокаивая:
– Ничего, ничего. Счас обойдется. Впервой-то завсегда так… Ничего…
И я вошел. По головам потных, раскрасневшихся мужиков, путаясь в волосах, ползают облака сизого дыма. Окна закрыты. Вентиляции нет. Духота. Все почти курят. Причем закуривают, словно выполняя строгую повинность, сразу же, едва поднявшись сюда, хотя перед ними, на каждой половинке двустворчатой двери висят пожелтевшие от времени и никотина таблички с надписью: «Курить и распивать спиртные напитки запрещается!» В углу помещения группа уже вымывшихся людей дружно сдвигает стаканы: «Ну, будем!..» Укоризненно смотрит на бесцеремонных мужчин утомленная гардеробщица.
– Брось соску-то, имей же совесть, – не выдерживает она, обращаясь к излишне полному, похожему на самовар мужчине.
Бесполезно. Ни он, ни другие не реагируют. «Самовар» протягивает гардеробщице пальто, продолжая невозмутимо дымить в лицо пожилой женщине. Затем, не спеша, с выражением собственного достоинства отходит, перекатив языком сигарету из одного угла губ в другой. Неожиданно он замечает в толпе своего знакомого и раскатисто басит:
– Шамиль, привет! Уже уходишь? А что по трезвому?
– Да так, обстоятельства, – оправдывается Шамиль. – А ты затоварился?
– А как же! Святое дело, – толстяк тянет из сумки за горлышко бутылку водки. – Плеснуть малость?..
Шамиль явно борется с собой:
– Не могу, понимаешь, с сыном я здесь, внизу жена ждет.
И он кричит, пытаясь разглядеть в дымовой завесе сына:
– Ринат! Ты где?..
– Мужики, кончай курить! – неожиданно выкрикнул стоявший рядом со мной молодой человек, но его призыв утонул в общем гаме.
Парень кинулся было за помощью к банщику, зацепив второпях пустые бутылки, не уместившиеся под его столом. Перепуганный их звоном, банщик быстро ныряет под стол, встревожено осматривает свою традиционную добычу и, успокоившись, говорит:
– Вы уж, ребята, сами там как-нибудь…
Интересно устроен все-таки
