совсем по-детски шмыгнула носом. – Мне одна тетка в очереди посоветовала. Говорит, работенка не пыльная, и к тому же час считается за два. Я не думала, что будет так мерзко. Я думала, будет прикольно. Думала, ну может же кому-нибудь просто быть одиноко. И я ведь тут тоже совсем одна. И теперь я… Я ведь там зарегистрирована на две недели. Ой, что ж со мной теперь будет, ой, Божечка мой! – голос ее опять сорвался.
Максим опять терпеливо дал ей прореветься. Что ж, она права. Взрослая уже, должна понимать. Две недели неявки на общественные работы, это вам не шуточки.
Но Господи, какой же мерзавец ей попался! Видел же, что перед ним ребенок совсем! Бывают же мрази!
– Он… что-нибудь… с тобой сделал?
Галадриэль замотала головой.
– Он не успел. Я убежала. Мы были в номерах, на верхнем этаже молла.
– Не плачь, – сказал Макс, чувствуя себя отчасти добрым волшебником – Не конец света. Сейчас мы с тобой все это разрулим. Сперва пойдем к врачу. Он даст справку, что у тебя нервный срыв, и бюллетень на два дня, и официальное освобождение от данного вида общественного труда, в виду полной твоей к нему профнепригодности. Это ж любому невооруженным глазом видно! Потом мы с тобой в первом же интернет кафе зайдем на соответствующий сайт – я тебя научу, у вас же там в школе, небось, и доступа к интернету толком не было? Да ничего, это просто. Ты там зарегистрируешься, и сама, без всяких дурацких теток, устроишься на эти две недели посудомойкой в какое-нибудь кафе. Хорошо?
Галадриэль быстро-быстро закивала, и так вцепилась ему своими накладными когтями в руку, что Макс чуть не взвыл. Она точно боялась, что он вот-вот исчезнет, растает в воздухе, и она опять останется наедине со своими проблемами.
«Г-ди, хранил бы ты, что ли, их, идиоток! – мысленно воззвал Макс. – А если бы моя Машка так?!»
Его прямо-таки замутило от одной мысли, и он даже не заметил, что впервые в жизни назвал Машку своей.
*
В огромном полутемном зале столовой они сидели вдвоем.
Детей давно уже покормили и увели спать. Учителя и обслуга в каникулы редко когда ужинали в столовой, в крайнем случае делали заказ, и ужин присылали к ним на квартиру. Старшие школьники, по возрасту уже освобожденные от ежеминутного надзора, но в силу обстоятельств не выпущенные на каникулы, ужинали, конечно, в столовой, но не по расписанию, а кто во что горазд. Повара просто не убирали после раздачи котлы, зная, что иные голодные души совершают набеги на столовую прямо посреди ночи.
Вообще, в каникулы в школе царила полная расслабуха, особенно в вечерние часы, когда немногие необходимые дела были уже переделаны.
– Ну, что, друзья встречаются вновь? – Ерофеев забрал у Ани поднос и помог поставить на стол. На подносе вперемешку громоздились яблоки, котлеты, куски хлеба, сыра, огурцы, помидоры и стояли две чашки холодного чая.
– А гречку чего не взяла? Гречка ж вроде на дне еще оставалась.
– Да
