наблюдали, как сторожиха специальной палкой с крючком подтягивает к берегу очередную мертвую золотую рыбку. Даже не рыбку, а рыбищу – килограмма на три, не меньше.
Конечно, пруд-то большой, так чего им в нем не расти.
Золотистые чешуйки сверкают на закатном солнце. Белое раздутое брюхо устремлено к небу.
– Такой пруд большой! И с подогревом, и с воздухом. Жить бы да жить! А они почему-то дохнут.
– Может, это она от старости?
– Да ну, какая старость, ты что? Вон, у нее чешуя-то – огнем горит! У старых чешуйки блеклые, тусклые. Наверняка опять из мелких кто-то гадости какой-то в пруд нашвырял. И чего им неймется! Игрушек других нет, что ли? Смотри, вон еще одна кверху брюхом плывет…
– Точно, траванулись. Все, Сереж, пошли! Не могу на это смотреть. Убить кого-нибудь хочется!
– Смотри, смотри, палочки плывут! Это они чупа-чупсов им своих накидали.
– Вот, блин! Что ж за ними воспиталки не смотрят?
– Ну, воспиталка одна, а их много. Каждого за ручку водить не будешь. Они ж шустрые, как эти! Не помнишь, какими мы в их возрасте были? Дуська орет, надрывается: «Ребятки, ребятки! Строем, строем!». А мы кто по дрова, да кто в лес. А то и вообще за ограду. Ну, помнишь?
Леркино лицо светлеет. Она даже почти улыбается.
Ей вспоминается, как когда-то, в пятом, кажется, классе, они с Сережкой в первый раз ушли вдвоем за ограду. В сентябре. Сразу после каникул. После каникул всегда сперва так: ветер в голове гуляет, летняя вольница из крови не повыветрилась, вот все и блажат, кто во что горазд.
Резать проволоку Сергей тогда еще не умел, да и инструментов у него таких в ту пору еще не было. Он просто разогнул клещами несколько стратегических колец, понажимал, потянул – образовался узкий лаз. Узенький, конечно, но и ведь и они тогда шуплые были. По-пластунски подлезли, встали, коленки отряхнули – и вперед!
Долго шли. Тропинка казалась бесконечной, она то скрывалась в лесу, то выныривала на луг или в поле. Небо над головой было ясное-ясное. В овраге они наткнулись на лещину, и до отвала набили животы зелеными лесными орехами. И карманы себе наполнили, Сергей еще и за пазаху себе насыпал.
Полкласса потом неделю животами маялось.
– Да, время было! И главное, времени этого на все хватало: и на уроки, и на фигню любую, какую захочешь. Чего мы только не вытворяли! Но вот чтобы рыб травили – не помню. Честно.
– Да ладно, Лерк, они ж тоже не нарочно. Они, ж, небось, как лучше хотели. Оторвали, можно сказать, чупа-чупсы эти от сердца.
– Хотели как лучше, а получилось, как всегда. Главное, мне знаешь чего обидно? Что им ведь и не объяснят ничего. Даже не расскажут. Чтоб лишний раз не расстраивать. Просто напустят в пруд свежих рыб. И опять по новой… ой, Серый, гляди, вон, кажется, еще всплыла! Все, не могу, пошли быстрее отсюда!
– Точно, погнали.
