в открытом море»{332}. Ограничение на трактовку термина было наложено Хаузом в 1919 г. связи с планами создания Лиги Наций, которая получила право закрывать мореходные пути в случае всеобщей войны. «Свобода морей» теперь распространялась только на ограниченные войны, не связанные с нарушением международного права.
Американская декларация буквально взорвала Ллойд Джорджа: «Этот пункт… мы не можем принять ни при каких условиях; это значит лишиться мощного средства блокады; Германия была сломлена блокадой почти в такой же мере, как и военными методами; и если бы это мощное средство было отдано Лиге Наций, а Великобритания дралась бы не на жизнь, а на смерть, то никакая Лига Наций не смогла бы помешать ей защищаться. Это мощное средство помешало Германии получать каучук, хлопок и продовольствие через Голландию и скандинавские страны. Поэтому мое мнение таково: прежде чем я соглашусь лишиться этого мощного средства, я хотел бы увидеть организованной эту Лигу Наций. Если Лига Наций представляет собою реальность, я готов обсуждать этот вопрос»{333}. «Да, – вмешался Клемансо, – я не могу понять смысла этой доктрины (свободы морей). При существовании свободы морей война не была бы войной»{334}. «Вопрос о «свободе морей» едва не расколол конференцию», – писал У. Уайзмэн{335}.
Однако «необходимость достигнуть какого-то соглашения по этому пункту с англичанами, – считал Хауз, – преобладала над всеми прочими политическими вопросами, кроме вопроса о Лиге Наций»{336}. Не случайно представитель американского президента предупредил «англичан, что существующие условия морского права несут в себе опасность взрыва»{337}. И Вильсон действительно предъявил ультиматум: «Я не могу согласиться принять участие в переговорах о мире, который не включал бы свободы морей, ибо мы обязались воевать не только с прусским милитаризмом, но и с милитаризмом вообще»{338}. Вильсон уполномочил Хауза заявить, что если они этого не примут, то могут: «наверняка рассчитывать, что мы используем наше наличное оборудование для постройки сильнейшего флота, допускаемого нашими ресурсами, чего наш народ давно жаждет»{339}.
В ответ Ллойд Джордж «сказал, что Великобритания истратит все до последней гинеи, чтобы сохранить превосходство своего флота над флотом Соединенных Штатов или любой другой державы, и что в Англии ни один министр, который занял бы иную позицию, не смог бы остаться у власти…»{340}. Но в начале XX века, грозный рык некогда самой великой державы мира означал уже только слова… Хауз вполне отдавал себе в этом отчет: «Если англичане не будут осторожны, они навлекут на себя неприязнь всего мира… Я не верю, чтобы Соединенные Штаты и другие страны согласились предоставить Великобритании полное господство на морях, равно как Германии – господство на суше, и чем скорее англичане это поймут, тем для них будет лучше; более того, наш народ, если ему бросят вызов, построит флот и будет содержать
Хауз…, т. 2, с. 435.
Хауз…, т. 2, с. 443.
Хауз…, т. 2, с. 444–446
Хауз…, т. 2, с. 446, примечание
Хауз…, т. 2, с. 458
Хауз…, т. 2, с. 439–440
Вильсон-Хаузу, 30 октября 1918 г. (Хауз…, т. 2, с. 447)
Вильсон Хаузу, телеграмма, 4 ноября 1918 г. (Хауз…, т. 2, с. 455)
Дневник Хауза, 4 ноября 1918 г. (Хауз…, т. 2, с. 457–458)
