кроме кукольного, к нам в Октябрьск никогда не приезжал. Ни один старожил не смог бы такого вспомнить. Однажды ездил с мамой в Сызранский драматический театр. Спектакль назывался «Тополек мой в красной косынке». Но почему-то впечатление смазанное, можно сказать, никакое. Я не помню, что, как, о чем и для чего играли артисты. Не зажгло меня это театральное представление. Никакого сравнения с тем, что увидел потом в БДТ, а до этого в том спектакле, где Чиполлино и его друзья победили синьора Помидора, а с ним и всю эту «фрукто-овощную» диктатуру.
Приходилось ли мне побеждать самого себя? Бесчисленное число раз. Я и теперь непрерывно сражаюсь с самим собой.
Этюд под ковром
Фрагмент третьего тома собрания сочинений выдающегося театрального режиссера Анатолия Васильевича Эфроса:
«Спустя двадцать лет я опять сижу в зале Щукинского училища. Сейчас я увижу пьесу Александра Ремизова «Местные» (Я там играл главную роль. – В. С.), поставленную молодым актером «Современника». Начало не предвещает ничего хорошего, еще усаживается публика, а актеры на авансцене уже что-то изображают, будто бы не замечая нас. (На самом деле я там был один. Пока публика собиралась, я примерно за десять минут до начала спектакля выходил на сцену. Зрители рассаживались по своим местам. Они не понимали, для чего на сцене этот человек. Наверное, для того, чтобы убрать декорацию, или для каких-нибудь еще технических целей. – В. С.) Я-то вижу, что они замечают, да еще как, и очень волнуются. Все это уже было. Были и эти «незаметные» начала. Я усаживаюсь поудобней, ибо не так легко будет просидеть здесь два с половиной часа. Но что это? С каким бесстрашием они вдруг начинают вести психологический диалог. Это не просто бытовая болтовня. В ней какая-то тайна, и я вижу, что они эту тайну чувствуют, знают и гипнотизируют нас постепенным и медленным ее раскрытием. Нет, они ведут себя совсем не как ученики. Какая грация и свобода. Я всю жизнь добиваюсь такой манеры игры – открытой и действенной, при том что где-то глубоко существует тайна. Но я измучиваюсь, добиваясь этой действенности и этой тайны. А они в первом же своем спектакле с легкостью побивают известные мне рекорды. Они настоящие, живые, молодые актеры. Но при том какой у них неактерский вид. Сколько угодно можно гадать, живет или не живет вот это сухое дерево, но когда рядом увидишь деревце цветущее, сразу поймешь, в чем разница. Мы в искусстве часто похожи на людей, которые не знают, что такое цветение живое. Сидим в засохшем лесу, с важностью по-барски скрепим своими засохшими сучьями, а где-то рядом такая прелестная живая зелень».
Вот это он написал. О том, как мы играли наш учебный спектакль. Пьесу «Местные» поставил Владимир Петрович Поглазов, режиссер-педагог, выпускник нашего Училища. Их курс вел Юрий Валентинович Катин-Ярцев. Владимир Петрович и сейчас в Щукинском училище, профессор. Он был наш второй художественный руководитель. Первой была Алла Александровна Казанская.
Сюжет пьесы
