Кто я, какое мое звание и права? Я – Жозеф Фуше, министр императорской полиции.
– Вы! Вы! – содрогнулся принц.
Фуше подумал, понял и улыбнулся почти зловещей улыбкой:
– Да, я понимаю вас… Тяжелые воспоминания… Но оставим их. Вы приехали во Францию служить в императорской армии? Как рассчитываете вы достичь этой цели под вымышленным именем?
– Я надеюсь на покровительство при дворе, помогавшее мне и раньше.
Фуше вновь улыбнулся.
– Императрица… – проговорил он. – Да-да… Все это очень странно… Ведь у вас есть другая протекция… в Италии, в Риме!..
Гранлис побледнел; полиция уже проникла в его заветную тайну! Пользуясь его смущением, Фуше холодно произнес:
– Вы неосторожны! Пример герцога Энгиенского должен был бы остановить вас на пути.
Принц гордо вытянулся при этом роковом намеке и сказал:
– Если вы хотите прийти к тому же, то действуйте скорее!
При этих словах Боран и Рене бросились к нему и с плачем хотели защитить его своим телом.
– Никто не думает об этом, – сказал Фуше в раздумье, – никто, уверяю вас.
В первый раз в своей жизни бывший цареубийца был в затруднении. Целый рой противоречивых соображений нахлынул на него.
Он говорил себе, что дать возможность Жозефине тайно покровительствовать этому прирожденному врагу императора – значит держать ее в своих руках так же, как и Полину Боргезе. Он соображал, что, владея такой важной государственной тайной, он увеличит еще более свое и так громадное могущество; что, служа в императорской армии, принц будет больше, чем где-нибудь, под его наблюдением и в его власти, что, может быть, впоследствии будет выгодно предать его дядюшкам.
Наконец Фуше думал, что можно пощадить молодость принца, не нанося ущерба императору, и приобрести, таким образом, его признательность, что будет нелишней предосторожностью: ведь времена и обстоятельства могли измениться… Он часто видел такие примеры на своем веку!
А если узнает обо всем император?.. Всегда можно будет прибегнуть к внезапному аресту, сделав вид, что то была просто хитрость с его стороны… Конечно, разумеется…
Медленным, благосклонным жестом Фуше успокоил общее волнение и заговорил примиряющим тоном:
– Господин Гранлис! Дайте мне честное слово первого во Франции дворянина, что вы сказали мне истинную правду, что вы не замышляете ничего против императора и империи, и я закрою глаза и отпущу вас на свободу. Если удастся, вы поступите в армию, если же нет – снова покинете Францию. Но знайте, что там или тут, но я всегда буду следить за вами: от меня ничто не скроется. К тому же наш договор основывается на взаимном доверии. Теперь отвечайте: желаете вы подчиниться ему?
Гранлис молча размышлял. Боран и Рене смотрели на него умоляющим взглядом, вдали, под небом Рима, мелькал образ обожаемой Полины, для которой он готов был пожертвовать всем… Он глубоко вздохнул и произнес:
– Господин
