style="font-size:15px;"> Пока эти «кадеты» прогуливались в ожидании вдоль и поперек широкого двора замка то по одному, то группами. Они странно походили друг на друга, будучи одного круга, одного воспитания, одинакового обхождения. Многие из них были более или менее близкими родственниками. Все они были одеты одинаково, по последней моде: в голубой камзол, жилет с цветами, белые панталоны и полувысокие сапоги. Их возраст колебался между двадцатью и тридцатью годами, и каждый из них желал быть по крайней мере капитаном, считая свою знатность достойной этого. Эти бывшие эмигранты уже снова приобрели свою прежнюю резвость, считая, что делают честь правительству, принимая у него службу, надевая мундир его полка. Они намеренно громко называли друг друга своими громкими титулами:
– А, маркиз!
– Здравствуй, виконт.
– С добрым утром, герцог!
– Привет барону!
И каждый из них отдал бы десять лет жизни, чтобы свергнуть «узурпатора» и, махая белым знаменем, крикнуть: «Да здравствует король!»
Наполеон это прекрасно знал, но он знал также и то, что, зачислив этих аристократов в свое войско, он будет держать их в железной руке, имея возможность уничтожить их в любую минуту.
На ступенях лестницы стояли трое молодых людей самого аристократического вида и тихо разговаривали между собой, внимательно следя за слугами, докладывающими императрице об ожидающих и вызывавшими фамилию следующего за вошедшим лица. Молодой человек, стоявший на верхней ступени, головой выше своих собеседников, блондин лет двадцати с правильным, красивым лицом, ясно выражавшим каждое движение его души, – был уже знакомый нам де Гранлис. Он говорил с двумя смуглыми, худощавыми, но сильными молодыми людьми, по-видимому одного с ним возраста.
– Вы увидите, Прюнже, и вы, Иммармон, что сегодня нас еще не примут. Если так будет продолжаться, то мне придется пробыть недели две в «Золотом колоколе»; хотя там и очень весело, однако…
– Принц, то есть господин де Гранлис, – спохватился, поклонившись, Иммармон, – отчего вы не желаете принять мое предложение? Воспользуйтесь гостеприимством моей матери; замок в двух шагах от города…
– Там могут встретиться опасности.
– Какие? – спросил Прюнже.
– Не более, чем здесь, – возразил Иммармон.
– Гораздо более, – заметил Гранлис, – к тому же я не хочу никого компрометировать.
Молодые люди низко поклонились, и Прюнже тихо сказал:
– Вы знаете, что наш долг, наше единственное желание – полнейшая преданность вашему высочеству…
– Я знаю это, – ласково улыбнулся принц, – но у у Иммармона есть мать и сестра… Они еще так недавно вернулись во Францию, что не следует подвергать их опасности нового изгнания… Поучимся ждать. Это – искупление прошлого!
– Слишком уж много этих искуплений! – проворчал сквозь зубы Прюнже.
В
