мягко сиять в черном небе и в тишине.
И только одно спасение находилось для страждущих, и только один ночной кошмар терзал городок – кошмар, носящий название «Десять литров». Незаметно и неожиданно открывшись несколько лет назад на одной из полупустых улиц, где никто не жил, в полузаброшенном здании, он, этот пивной ресторан, поначалу не привлек к себе совсем никакого внимания. Однако вывеска невозмутимо продолжала светиться по ночам ярким оранжевым светом, и двери оставались гостеприимно распахнуты. Ближайшие жилые дома находились на расстоянии двух улиц со всех трех сторон от «Литров» – с четвертой стороны проходила железная дорога, за которой начинались, как это чаще всего и бывает с подмосковными поселками, обыкновенные поля и лес. Таким образом, «Десять литров» находился на окраине Воробьев, хотя и невдалеке от комариной станции, а сам поселок распространялся вдаль от «Литров» однообразными неширокими улочками с домами всяческими, в том числе и дачными. Незнакомый воробьям человек открыл свое возмутительно смелое заведение и не стал гасить в нем свет с наступлением ночи.
Лишь несколько дней суждено было простоять «Десяти литрам» в тягостном, но терпеливом ожидании. И стоило только предприимчивому человеку на секунду усомниться в правильности принятого им решения, как тут же стали постепенно показываться среди сереньких воробьев птички поинтереснее. Сперва они, казалось, еще сомневались, не решались на что-то – но уже в следующую ночь заведение было полно ими, и они предстали во всей красе.
Ни одна ночь с тех пор не проходила уже в Воробьях как раньше. И лишь относительная отдаленность «Десяти литров» от тихих домиков, где мирно спали уставшие птички, охраняла их лишенный тревог сон, а заведение – от возможных на него жалоб.
Появление его в поселке, однако, не только бесцеремонно нарушило размеренность жизни. Недальновидны и весьма примитивны любые подобные обвинения в адрес предприимчивого человека и его заведения. Яблоко, предложенное змеем, лишь показало, каковы желания, таящиеся в сердце самого человека, и как плохо он умеет с ними управляться; существование возможности провести ночь на потрепанном черном диване в тусклом свете желтых ламп, в духоте и смраде никак не обязывает ею воспользоваться. Однако неисчислимое количество людей чувствует по-другому – и потому-то ни один маленький городок или поселок не мыслим в действительности без таких «Десяти литров», и потому Воробьи поначалу всякому кажутся только выдумкой; но вот проходят годы – пробегают перед глазами строки – и всё предстает в своем истинном свете. А местные жители, вдруг обнаружив, какими оказались на самом деле их сосед, коллега или знакомый, тяжело вздохнув, свыкаются постепенно и с этим, – но всё-таки сами и до сих пор продолжают обходить Тупиковую улицу стороной, хмурясь и вздыхая.
А там каждую ночь светящееся оранжевым «Десять литров» полно до краев, будто кипящий котёл ведьмы, –
