причащаться, она попала на исповедь к отцу Феодору. Когда же на другой день она подошла к Чаше, то не успела назвать своего имени, как батюшка в молитве с удивительной теплотой в голосе уже его назвал. Лену просто поразила такая память и внимание, явленные священником.
Как потом оказалось, жили мы с отцом Феодором совсем недалеко друг от друга. Как-то вечером мы вместе с Еленой возвращались с вечерней службы из Тихвинского храма и повстречались с отцом Феодором в троллейбусе. Батюшка в тот поздний час возвращался с треб. Мне к этому времени были сделаны предложения о подготовке к принятию сана диакона двумя именитыми московскими священниками. Когда отец Феодор об этом узнал, он тут же пригласил нас выйти на остановку раньше и зайти к нему домой. Там состоялся очень серьезный разговор, где я поведал о своем сокровенном желании оставить науку и послужить матери-Церкви. Дав мне высказаться, отец Феодор вдруг предложил мне потрудиться в храме Преображения Господня, что в Тушине, сначала алтарником, а потом, Бог даст, и диаконом. «Только вот мы строимся, и высоких зарплат у нас долго не будет», – сказал он. Но какое это имело значение, когда так близко и реально было исполнение моей мечты, а внутренняя симпатия и доверие к батюшке склоняли сердце именно к его предложению. Разговор был недолгим, но для меня эпохальным. После него я окончательно решился оставить все свои прежние занятия и идти трудиться в храм, осознавая, что этот путь далек от земного благополучия и идти по нему можно только ради чувства любви к Господу и ближнему. С 8 января 1992 года я приступил к послушаниям в Тушинском храме.
Первые годы служба в храме шла не каждый день, расписаны были и выходы алтарников. Но я стремился быть на каждой службе и чтобы быстрее постичь устав, и чтобы впитать от отца Феодора те многие богослужебные традиции, которыми он в совершенстве владел и о которых не прочитаешь ни в какой книге. Впитывал я и его принципы отношения к людям. Необыкновенная открытость и коммуникабельность, мудрость и внимательность привлекали к нему людей самых разных возрастов и взглядов, образованности и жизненного опыта. На глазах росла дружная община людей, строящих и внешний храм с его стенами и убранством, и храм внутренний – храм души своей. Рождалась духовно здоровая семья, трудиться в которой было настоящей радостью.
Помимо послушания алтарника мне было поручено быть водителем пожертвованной храму машины ЛуАЗ. На ней я возил отца Феодора по храмовым делам и на требы. Она часто ломалась и требовала к себе очень много внимания. Как-то в промасленной рабочей одежде я лежал под машиной и ремонтировал ее. Поздно вечером, когда уже на территории храма никого не осталось, в ограду церкви вошла средних лет женщина и спросила у меня: «Есть ли кто-нибудь здесь?» «Странно, – подумалось мне, – я же вот здесь». «Может, я могу вам чем-нибудь помочь?» – спросил я ее. Она медленно осмотрела меня с ног до головы и ответила: «Вы? Нет, вы не можете мне помочь…» – и вошла в храм. Через полчаса, никого не увидев на территории храма, она вернулась
