и меня послали туда. Большой каменный храм и дом священника в том селе были непригодны ни для службы, ни для жизни. Предстояло все начинать с начала. Сразу браться за разрушенное здание храма не было ни сил, ни средств. Выпросили мы в колхозе заброшенную кузницу, решили там сделать домовую церковь. Ходили по разным предприятиям, просили помочь кто чем может. Народ отзывался – набрали стройматериалов, нашлись работники, а денег, чем с ними расплачиваться, нет. Дал мне тогда начальник скита коробочку и благословил ехать в Москву, собирать пожертвования ради Христа.
По природе я человек боязливый, не очень боевой, но за благословение поехала. В Москве остановилась у своей знакомой в Митине. Стояла с коробочкой у метро. Дело это для меня новое, непривычное, страшновато было. Часто приходилось выслушивать оскорбления, милиция подходила, насмотрелась я там и наслушалась разного.
Из Митина к ближайшей станции метро можно добраться только по Волоколамскому шоссе, мимо Преображенского храма. Я всегда молилась на него, когда ехала к месту своего послушания, а однажды решила постоять там. Представилась священнику (отец Феодор был в отпуске, за него оставался отец Константин), и он разрешил мне стоять с коробочкой на территории храма.
Собирать здесь – это, конечно, не у метро стоять. Попав сюда, я с ужасом вспоминала начало своего послушания, и душа моя болела – ведь и там люди. Здесь меня не только никто не обижал, наоборот, столько тепла и внимания я еще нигде не встречала. Скоро познакомилась со многими прихожанами, с преображенцами, с некоторыми подружилась. Вот только один, но характерный штрих. Однажды ветер был невыносимо сильный. Стою, выбегает из храма сотрудница и подает мне теплый платок: «Укутайтесь, это батюшка Феодор подарил», – он еще тогда жив был. Я потом часто думала о любви, которую встретила здесь, задавалась вопросом: почему так? Сборщиков много, а мне одной столько досталось?
…Подходили люди, расспрашивали, где именно и какой храм мы восстанавливаем. Я показывала фотографии разрушенной кузницы – будущую домовую церковь. И люди подавали, многие очень щедро. Иногда даже не только деньгами. Спрашивали: «Может, вам гвозди нужны?» Нам, конечно, все было нужно. Подарили преображенцы нашему скиту бензопилу, деревообрабатывающий станок, электродрель, «болгарку»[4].
Один молодой человек на личные средства укомплектовал нам всю мастерскую.
Вернулся батюшка Феодор из отпуска и даже не стал смотреть мои документы, спросил только: «Паспорт, письмо есть?» Говорю: «Да». – «Ну, стойте». Так по его благословению в Москве открылся постоянный источник благодеяний для далекого, никому не известного скита.
Иногда стоишь – никого нет. Кто-нибудь рублик кинет, и стоишь с ним целый день. К вечеру подходит молодой человек и опускает 500 рублей. По тем временам деньги очень большие. Батюшка мой скитский благословил везти не деньги, а купить все необходимое для службы, для Евхаристии. С первым же возвращением привезла я Минеи, Октоих,
Болгарка – ручная отрезная машина по металлу и камню.
