развиваться.
Нетрудно догадаться, что если человек в разговоре на мгновение замолкает, то он размышляет над своим ответом. Ищет, что сказать. А мне замолкать в спорах необходимости уже не возникало. Мысли в моей голове каждую секунду размножались, переплетались, образуя массу новых соединений. И даже если мой собеседник ничего ещё не сказал, но вот-вот собирался это сделать, я заранее просчитывал возможные варианты его ответа и сам же мысленно «отбивал» их своими. И тянул эту ментальную цепочку дальше, и дальше, и дальше.
Так что, когда собеседник-оппонент наконец извлекал из своего речевого аппарата колкую фразу с целью задеть меня за живое, я уже имел ещё более изощрённую. Ту, которая полностью покрывала, словно козырем, его словесную карту. Да и вместе с ней его самого. Такая скорость часто приводила в замешательство собеседника. Он начинал теряться и путаться в словах. А это означало только одно. Мою победу.
Как ни странно, но всё это я действительно делал только ради того, чтобы сократить до минимума число людей, вторгающихся в моё личное пространство. Порой хватает лишь грамотно отшить человека, чтобы он к тебе уже больше никогда не сунулся. Нанести ему всего один ожог, чтобы он тебя, как огня, сторонился.
Люди – существа крайне пугливые. Но только пугать нужно уметь. И делать это грамотно. Бить по самому больному. Знать ключевые точки, на которые можно давить. Те, кто в «верхах», – умеют. И делают это в огромных масштабах. Я это понял позже, когда чуть подрос. Но к ним я, конечно же, не стремился.
Я стремился вообще куда-то вкось. Куда-то в сторону от всех. Мне хотелось куда-нибудь туда, где ещё не ступала ни одна человеческая нога. И никогда не ступит. Интересно, существует такое магическое пространство на Земле?
Вряд ли…
Ещё я очень любил читать. Это тоже стало поводом для многочисленных издевательств и ещё одной моей клички «Инфузория». Почему именно инфузория – не знаю, но книги действительно были моей единственной в жизни страстью. Именно они, как мне кажется, больше всего помогли в развитии моей способности.
В нашем детдоме имелась своя библиотека. И читал я до рези в глазах. По существу, мне больше и нечего было делать. Волейбол с баскетболом в спортзале или коллективный просмотр вечерних сериалов в общей гостиной никогда не привлекали меня. Потому всё своё время я уделял литературе.
Со временем я стал замечать, как во мне говорят персонажи художественных произведений. Я буквально слышал, как они беседуют внутри меня. Что-то доказывают. Объясняют. Спорят. Прочитанная информация никуда не исчезала. Не стиралась. Не забывалась. А застревала в голове в форме постоянно мельтешащих мыслей. Вскоре мой мозг стал походить на безостановочный двигатель, постоянно генерирующий всё новые мысленные хитросплетения и комбинации.
Хорошо помню, как однажды в нашу скромную библиотеку завезли гору новых книг. Это был один из самых запоминающихся дней в моей жизни. Некоторое время туда никого не
