Марии Елисеевой. Эмилия была готова разрыдаться – план провалился.
Молодая итальянка выглядела такой подавленной, что госпожа Войновская не удержалась от вопроса.
– На вас лица нет, душенька. Что-то стряслось?
– Невыносимо ноет лодыжка, – нашлась Мими; но рука театрально легла на живот. – Этой ночью я так дурно спала, что предстоящий ужин кажется мне страшнее Судного дня.
– Бедняжка! – воскликнула хозяйка, растолковав жест юной соседки так, как той было надобно. Она постучала в окошко кареты: – Эй, Митюша! Вези-ка нас домой.
– О, мой супруг будет беспокоиться!..
– Я возьму вашего супруга на себя, – тоном, не терпящим возражений, произнесла почтенная дама. – Разве можно в вашем положении трястись в экипаже по лесным дорогам? Неужто вы Федору Иоанновичу ничего не сказали?
– Нет, – кротко ответила Мими, в голове которой мигом созрел спасительный план взамен того, что провалился.
– Бедное дитя! Скажите ему поскорее, он так страстно желает стать отцом. Сейчас вам подготовят мягкую постель, и вы спокойно отоспитесь. А к вечернему торжеству будете чувствовать себя прекрасно.
Оставшись одна в предоставленной ей комнате, Эмилия кинулась к окну, оглядела стену, отметила, что выступы на ней довольно широкие, можно дотянуться и до плюща, по которому легко будет спуститься. Когда въезжали во двор, Мими зорко оглядывалась, ища крышу конюшни.
Сумерки окутали двор, куда выходило окно. В доме сейчас только слуги, празднество назначено на девять, и в ее распоряжении два с лишним часа, чтобы встретиться с Энцо и вернуться к ужину. Волнение и страх будоражили кровь, азарт придавал силы. Мими была итальянкой, а итальянки недаром слывут самыми бесстрашными из женщин. Ее далекая родственница Джулия сумела вырваться из рук похитителей и среди ночи обнаженной верхом вернулась во дворец отца. Воодушевленная таким примером, Мими легко скользнула вниз по стене, прошмыгнула в конюшню и оседлала кобылицу хозяйки. Удивленным слугам она бросила на ходу, что выспалась и намерена вернуться к остальным гостям.
Энцо весь день проторчал в оружейной зале, где влюбленные условились встретиться. Когда явилась Эмилия, запыхавшаяся, но столь прекрасная в темно-лиловой амазонке, в маленькой, украшенной пером треуголке – прическа не выдержала бешеной скачки, и смоляные локоны рассыпались по спине, – Энцо подхватил ее на руки и стал кружить.
Их счастье длилось несколько минут. Едва Энцо успел сорвать сорочку, а Эмилия треуголку, как грянул выстрел. Оба вздрогнули и обернулись. В дверях стоял Бюлов с двумя двуствольными пистолетами – видно, выследил супругу и основательно подготовился. Об измене он если не знал, то догадывался.
– Я так и знал! Черт подери, так и знал! – Его голос срывался. – Мими! Эмилия! Ты предала меня!.. И ты, Энцо, ты вполз в мой дом, точно змий!
Грянул еще один выстрел. Бюлов отбросил один пистолет и вытянул другой.
– О
