с чего все началось. Сначала странным образом повели себя слуги Бюлова. Ходили три дня белее скатерти, а наутро четвертого не являлись к своим обязанностям – их находили на скотном дворе в полоумном состоянии, с окровавленными устами и руками. Эпидемия переметнулась на соседние деревни и обернулась самым настоящим бедствием – люди сходили с ума и набрасывались на животных и друг на друга, а потом умирали. Вообразите: кругом одни каннибалы. Ни замки крепкие не спасали, ни оружие.
Когда неведомая болезнь унесла младшего сына Бюлова, супруга его тронулась умом. Вжалась в угол огромной постели, стиснула руками уши и сидела, раскачиваясь и подвывая. Ее пытались привести в чувство, но несчастная могла только истошно рыдать. Так она промаялась целую неделю, пока не впала в беспамятство. А в минуту просветления рассудка поведала о лиловой тени, которая являлась к ней каждую ночь и клялась отнять сыновей, а супруга умертвить самой страшной смертью. Стоило ей признаться в этом, как она закрыла глаза и испустила дух.
На похоронах открылось, что могила первой жены хозяина разрыта. Ни гроба, ни тела Эмилии не обнаружили – ни единой щепки, ни косточки.
Теперь все вокруг только и говорили о восставшей из ада итальянской принцессе. Бюлов поспешил отправить Германа с двумя няньками в Петербург, но сам перед отъездом решил собрать ценные вещи. Он расстелил на столе полотняную простыню и без разбора стал вытряхивать содержимое ларцов. Камердинер был с ним.
Мощный вихрь ударил в застекленную раму и с силой распахнул ее. Лиловая тень взвилась в воздухе. Слуга, крестясь, шарахнулся и забился в дальний угол. Пред ним во весь рост стояла Мими – стояла спиной: мокрые черные пряди свисали до бедер, по амазонке и сапогам с золотыми шпорами стекала вода.
– Точно такой я ее и видел, – в страхе прошептал Иноземцев.
– Бюлов с ларцом в руках замер. – Ульяна понизила голос до драматического шепота. Да, рассказчицей она была хоть куда – Иноземцев едва дышал, слушая ее. – В следующую минуту ларец выпал, глухо ударившись об пол, а Мими, точно разъяренная кошка, набросилась на супруга, повалила и стала рвать зубами. Камердинер и пальцем пошевелить не мог. Он стоял на коленях и видел, как она бросила полуобглоданное тело Бюлова. Тот некоторое время еще стонал и шевелился. И, вся в крови, выскочила в окно.
– Страшно подумать, зачем я ей понадобился, этой вашей Мими, – прошептал доктор.
– Вот так Эмилия Гонзага отомстила своему жестокому супругу. Отомстила и исчезла. В округе воцарился покой. Люди долго не хотели возвращаться сюда, и покинутые дома пустовали не один год. Но чудесным образом история забылась. Крестьяне вернулись, сменились поколения, и сегодня вряд ли кто-то вспомнит о том, что произошло в тот зловещий день в усадьбе моего предка.
Помнил лишь камердинер.
Он оправился от пережитого потрясения, воссоединился с моим прадедом и оберегал его от посягательств Лиловой Тени до последнего издыхания. Он понял, что итальянская
