посетителя.
Фаулер степенно, не торопясь, подошел к столу и остановился.
– Слушаю вас, Фаулер.
– Я вспылил тогда в саду, – начал Фаулер, – и зря. Мне казалось, вы меня обязаны понять – хотя почему, собственно, обязаны? И меня такая досада взяла… Судите сами: возвращаюсь с Юпитера, чувствую, что все-таки не напрасно столько лет провел там, в куполах, все, что я пережил, когда посылал людей на эксперимент, окупилось, что ли. Да, возвращаюсь с известием, которого ждал весь мир, с таким известием, что лучшего и представить невозможно! И мне казалось, вы это сразу поймете, все люди поймут! У меня было такое чувство, словно я принес им ключи от рая. Ведь это так и есть, Вебстер… Так и есть, другого слова не подберешь.
Фаулер оперся ладонями о стол и наклонился вперед.
– Неужели вы меня не понимаете, Вебстер? – произнес он шепотом. – Хоть сколько-нибудь?..
У Вебстера дрожали руки, он опустил их на колени и сжал кулаки до боли в суставах.
– Понимаю, – прошептал он в ответ, – кажется, понимаю.
Он в самом деле понял.
Понял больше того, что ему сказали слова. Он физически ощутил кроющуюся за словами тревогу, мольбу, горькое разочарование. Ощутил так, будто сам на минуту стал Фаулером и говорил за него.
– Что с вами, Вебстер? – испуганно воскликнул Фаулер. – Что случилось?
Вебстер пытался заговорить, но слова не давались ему. Горло словно закупорило пробкой боли.
Он сделал новое усилие и с натугой тихо заговорил:
– Скажите, Фаулер… Вы там приобрели много новых качеств. Много такого, чего человек совсем не знает или представляет себе очень смутно. Вроде мощной телепатии… Или, скажем…
– Да, – подтвердил Фаулер, – я многое там приобрел. Но ничего не сохранил. Как только снова стал человеком, так и вся натура стала прежней, человеческой. Ничего не прибавилось. Остались только смутные воспоминания и… Ну, и тоска какая-то, что ли.
– Значит, вы не сохранили ничего из качеств, которыми обладали, когда были скакунцом?
– Ничего.
– А не осталось у вас способности внушить мне какую-нибудь важную для вас мысль? Сделать так, чтобы я воспринял что-то так же, как вы воспринимаете?
– Увы…
Вебстер вытянул руку, подтолкнул пальцем калейдоскоп. Он откатился и снова замер.
– Почему вы сейчас вернулись? – спросил Вебстер.
– Чтобы найти общий язык с вами. Сказать, что я совсем не обижаюсь. И попытаться объяснить вам свою позицию. Просто мы по-разному глядим на вещи, только и всего. Стоит ли из-за этого ссориться…
– Понятно. И вы по-прежнему твердо намерены обратиться к народу?
Фаулер кивнул:
– Я обязан это сделать. Уверен, вы меня понимаете, Вебстер. Это для меня… это… ну, в общем, что-то вроде религии. Я в это верю и обязан рассказать другим, что существует лучший мир и лучшая жизнь. Должен указать им дорогу.
– Мессия, – произнес Вебстер.
Фаулер
