сила!
Доброволец Н. А. Тиличеев догнал батарею на пути к Брест-Литовску, и вскоре по его прибытии у нас с ним произошел следующий разговор:
– Так вы хотите, дорогой Николай Александрович, все-таки остаться в батарее?
– Да, хочу. Сами посудите: я отлично сознаю свое положение и давно уже свыкся с мыслью, что скоро должен буду умереть. Когда я просил вас принять меня добровольцем, я умышленно не сказал вам ни слова о своей болезни – схитрил. Я знал, что вскоре это откроется, но тогда вы уже немного меня узнаете и привыкнете ко мне, и мне легче будет добиться своей цели.
– Но ведь старший врач говорит, что ваш порок сердца настолько серьезен, что вы не вынесете даже первого серьезного похода или дела, что, несмотря на то, что он старый врач, ему еще не приходилось наблюдать такой тяжелой формы. Он наотрез отказался выдать вам свидетельство, необходимое для зачисления в действующую армию.
Н. А. Тиличеев смутился, но ненадолго. Вдруг он быстро поднял голову, посмотрел на меня, улыбнулся и заговорил:
– Предположим, как говорит ваш доктор, я не вынесу и первого боя. Уверены ли вы, что этот бой пройдет благополучно для всех вполне здоровых чинов вашей батареи? А вам, оставшимся в живых, не безразлично ли, здоровы или больны были люди, погибшие в бою? Напротив, о здоровых даже больше будет сожаления. Я же буду одной из первых жертв – и больше ничего. А вдруг я вынесу этот бой, а может быть, и ряд других боев, и успею принести общему делу какую-нибудь пользу?
«Пожалуй, он прав», – подумал я.
– Хорошо, я вас принимаю; обойдемся как-нибудь и без свидетельства.
Н. А. Тиличеев страдает тяжелым недугом, но срок, предсказанный ему врачами, прошел уже давно. Придется дать ему спокойную верховую лошадь, а пока он налаживает крайне важное в батарее телефонное дело: ведает, как у нас говорят, связью батареи и в свободное время по присущей ему любознательности разбирается в таблицах стрельбы и возится с угломером Михайловского-Турова11, точным, прекрасным прибором, необходимым в мирное время, но совершенно лишним грузом во время войны.
К командиру 5-й батареи, капитану А. В. Васильеву, приехала его жена и привезла нам вести о нашей кадровой бригаде.
Нас особенно поразило то, что один из командиров батарей, на которого в мирное время мы возлагали большие надежды, в первом же бою при легкой контузии так разнервничался, что его пришлось как совершенно непригодного к строю перевести в тыл на нестроевую должность. Явление на войне довольно обыкновенное: есть люди как будто вполне здоровые, с волей и большим желанием выполнить свой долг, но тем не менее при первом же свисте снаряда совершенно теряющие всякое самообладание. Они не виноваты в этом – такова их натура, но вместо пользы они приносят делу много вреда и как начальники, и как пример для других, заражая более слабых своей нервозностью. А про солдат и говорить нечего: явно струсивший солдат вызывает сожаление и шутки, но офицер… – с каким презрением смотрят они на него…
Крепость Брест-Литовск
