вагоны, обамуничивая и запрягая лошадей. И вся эта работа происходит в глубокой тишине, и лишь изредка слышен короткий окрик на лошадь запрягающего ее ездового.
Откуда-то появился слух, что неприятель очень близко, слух, который начинает волновать нас: а что, если немцы застанут нас врасплох, при разгрузке?
– Батарея готова, – докладывает мне старший офицер.
Весь дивизион в сборе, только поджидали нашу 6-ю батарею.
Мы двигаемся куда-то в глубину ночи в дивизионной колонне: 6-я батарея сзади – в хвосте колонны. Какими-то проселочными дорогами обходим Ивангород. Сначала все идет хорошо, несмотря на то, что дорога невероятно плоха: дождем дорогу размыло. Все время попадаются глубокие выбоины, наполненные водой и грязью. Вдруг остановка. В чем дело? Еду вперед, в голову колонны. Неожиданное препятствие: большая, глубокая, грязная яма, а после нее довольно крутой подъем в гору. Смотрю, как в эту яму ныряют упряжки сначала 4-й, а потом и 5-й батарей, а когда очередь дойдет до нашей 6-й, яма увеличится уже, наверное, раза в два, размолотая колесами 4-й и 5-й батарей. Объехать ее невозможно, видимо, мы идем дорогой, которой уже никто не пользуется, но в темноте дела уже не исправить.
Первое орудие с налета бросается в яму, ездовые берут в нагайки лошадей, и орудие благополучно галопом выносится в гору. За первым орудием ящик, опять орудие – и все упряжки по очереди проделывают это необходимое упражнение. На горке батарея собирается.
Темно. Грязь хлюпает под копытами уставших уже лошадей, под ногами людей, тяжело, темными силуэтами, молча поднимающихся в гору Изредка вспыхивает огонь от зажженной крученки, несколько мелких искр отлетит в сторону, легкий ласковый окрик ездового нарушит безмолвие, и вдруг, не в силах преодолеть попавшийся скрытый под темной грязью бугор, орудие или зарядный ящик остановится. Лошади бьются, дергают, и тогда люди приходят им на помощь: общим дружным толчком сдвигают застрявшее орудие или ящик. Батарея понемногу растягивается, орудия и ящики теряют связь, наезжают на застрявшие упряжки 4-й и 5-й батарей, которыми усеяна вся дорога. Выбираемся на большак, обсаженный крупными деревьями. Дорога как будто бы лучше, но это теперь имеет уже мало значения: все измучены до крайности, и в конце концов под утро я прихожу к назначенному нам месту бивуака с одним лишь первым орудием. Батарея полностью собралась лишь поздно вечером.
Зато и отдых… Как хорош этот отдых в теплой, уютной избе: намокшие грязные сапоги стянуты с ног, набухшая, торчащая, словно картонная, шинель валяется где-то в углу. С ногами забрались офицеры на походные койки. Уставшее тело в сладкой истоме, в ожидании стакана горячего чаю стремится вытянуться. Да, стоит проделать этот поход, чтобы почувствовать всю прелесть наступившего отдыха!
Люди разместились по избам. Шум, говор, смех сменили безмолвие тяжелого 35-верстного похода. Пьют чай с черным хлебом, дымят папиросами.
– Сильно устали, ребята?
– Ничего, ваше высокоблагородие, на то и война. Не меды-то сладкие распивать, чай, знали, на что идем, не сахарные,
