«малых голландцев де Шая» я завещаю искусствоведу, другу семьи и просто душевному человеку, господину Вольфу Вульфу. Пусть поступает с ней, как ему заблагорассудится: пусть отдаст в Национальную Галерею, продаст или оставит себе».
– Я был уверен! – Вольф вскочил. – Это народное достояние!
– Есть варианты, господин Вульф. Есть варианты…
Вольф с большим достоинством взглянул на Иржи:
– Как я не сомневался в господине де Шае, так и вы можете не сомневаться во мне! Всё до последней картины отправится в Национальную Галерею!
– Доходов от Лизиной фабрики хватит и на двоих, – Оливия специально подначивала Вольфа, очень ей нравилось, как смешно сердился этот кругленький, пухленький, слегка жантильный искусствоведик.
– Если ты станешь нашим постоянным клиентом!
Оливия залилась смехом и похлопала Вольфу в ладоши: оценила шутку. Иржи улыбнулся жене:
– О! Уже «нашим»! Быстро!
Вольф отвернулся, презирая чету Бедржих.
– «При составлении и удостоверении настоящего завещания присутствует по просьбе завещателя в качестве свидетеля господин Рейнальдо Халкомедуса. В его обязанности будет входить исполнение и контроль над осуществлением дополнительного условия данного завещания».
Шура удивлённо взглянула на Рейнальдо:
– Ты там присутствовал, Нальдо? Почему? И почему молчал?
– Меня попросил господин Фридрих Андрей.
– Не знал, что вы были так близки с отцом, Рейнальдо, – с неудовольствием произнёс Алексей.
– Поверьте, эта обязанность – не слишком приятна…
– Нет, какой же все-таки благородный, добрый человек был Фридрих Андрей де Шай! – Вольф снова рассматривал картины, которые, как он теперь уже был уверен, займут своё достойное место в галерее. – Ведь, как я понимаю, все мы получили, что хотели, верно?
Оливия, дожёвывая рыбный мармелад, закивала.
– Кое-кто даже больше, – Гай со значением смотрел на Алексея.
А Мария посмотрела на Гая ласково, но произнесла задумчиво:
– Миллион – это действительно, очень много.
Иржи, который всё это время соображал, кусал губы, вглядывался в мрачную и пьяную Елизавету, встал.
– Подождите. Вы рано радуетесь. В завещании сказано о дополнительном условии…
Натали беспечно махнула рукой:
– Какая-нибудь новая выдумка Фридриха.
– Когда человек богат, – Вольф теперь был благодушен, – он может ничего не делать. Когда ничего не делает, – ему скучно. Когда скучно, начинает выдумывать забавы…
– О, да! Сколько мы их видели, Нальдо?
– Некоторые даже готовили, – Рейнальдо мрачнел следом за Лизой.
– Да… кашу из баобаба помнишь? Еле истолкли! А леденец-петушок? Размером с флюгер на башне на Ганди-плаза!
– Почти все его забавы носили гастрономический
