небу плывут белые облачка, свежий ветер – как привет из мирной жизни, густо пронизан запахом вызревающих злаков. Продовольственный обоз, прибывший позавчера, был на редкость наварист: не только мука и лук, как обычно, но ещё и перловка, и квашеная капуста, и свёкла, и даже немного тушенки. В такую погоду да при таких обстоятельствах, пришедшее из штаба полка сообщение о том, что в связи с выравниванием линии фронта эскадрон будет отдыхать несколько дней, а то и неделю, откликнулось в красноармейцах давно забытым спокойствием и умиротворением. Выпадали и раньше «Беспощадному» такие дни – считай, краткосрочный отпуск, только редко. И каждый раз после этого случалась настоящая мясорубка, перемалывающая четверть, а то и половину эскадрона. Но о плохом в такие моменты не думается, особенно когда сошлось одно к одному: погода, постой в дружественно настроенном селе, продвижение по всему Южному фронту, предвещающее победу Мировой революции.
– Чем займем людей, Иван? – спросил Буцанов. – Соревнования были, учения постоянно идут, надо бы им праздник устроить…
– Самое время назначить банный день, – ответил Семенов. – Пусть ребята расслабятся и отдохнут – кто знает, сколько кому еще жизни отмерено…
Комиссар это решение одобрил. Впрочем, они жили душа в душу, и разногласий между командирской и партийной властью практически не было. Такое взаимопонимание случалось редко – чаще командир и комиссар грызлись, как кошка с собакой, писали друг на друга рапорта и ставили палки в колеса. И все ради того, чтобы доказать – кто главней…
– Мы тут с комиссаром посовещались и решили вечером устроить праздник по случаю наших побед над белой гидрой по всему фронту, – объявил комэск на утреннем построении.
– А также в честь храбрости, верности делу революции, соблюдения строгой воинской дисциплины и высокой сознательности бойцов «Беспощадного», – торжественно добавил Буцанов. – А сейчас – банный день!
– Ура-а-а-а! – раскатисто прокричал строй.
– А праздник с самогонкой? – звонко выкрикнул кто-то. Семенову показалось, что это Васька Сергеев – известный бузотер из третьего взвода.
Вопрос был справедливый: какой же праздник «насухую»?
Комэск и комиссар переглянулись. Буцанов кивнул: дескать, не возражаю.
– Раз комиссар согласен, то и я не против, – сказал Семенов.
По рядам пронёсся одобрительный гул.
– Но чтоб себя блюли и меру знали! – добавил он строго. – Под ответственность взводных командиров!
– За малейший проступок вводится сухой закон, – подытожил Буцанов.
– Правильно, комиссар, – кивнул Семенов. – Так что, гулять – гуляйте, а за порядком присматривайте!
– Товарищ командир! – раздалось из строя. – Разрешите обратиться?
– Разрешаю.
Строй расступился, вышел невысокий скуластый боец в стареньком, но чистом и отутюженном кителе.
– Мы тут
