кто с сарказмом, а кто с визгом восторга.
– Генри Смит вернулся! Ну как, полетал на метле? – Спросил подбежавший подросток-летчик. Санитар отогнал его:
– Брысь, малявка!
Юношу привязали к кровати, один раз врезали дубинкой, чтобы знал, кто здесь хозяин.
– Ты просто мясо на вертеле мясника! – Объяснил санитар. – Если попадешь в ментовку, еще хуже будет. Смотри, как бы в пресс-камере такого сопляка не опустили!
Генри глупо спросил:
– А как это, опустили?
– После узнаешь! Когда опустят, поздно будет, на всю жизнь останешься петухом.
– Петух у французов считается славным воином. – Заметил Смит.
– Вот ты и будешь считаться воином! – Санитар засмеялся. – Который дерет кур и цыплят.
– Что-то мне не понятен ваш сленг!
Пабло Пикассо прервал его:
– Помолчи, я буду показывать тебе рисунки, это отвлечет от дурных мыслей.
Когда Генри Смита привязали, художник, и впрямь, стал показывать творения своей мысли. В частности, изображение вавилонской башни, ее ломают на две части исполинские руки.
– Своего рода кара Господняя! Это на некоторое время отвлекло Смита. Неожиданно в коридоре возник шум. Сумасшедшие визжали и припрыгивали:
– В чем дело? – Спросил Генри.
Пабло Пикассо ответил:
– Похоже, ведут новенького. Это ведь большое развлечение.
– А когда меня вели, что было?
– Ты в этот момент просто спал. И наши парни не знали, человека ли ведут, или просто кулек несут. Сонный, на половину мертвый.
– Ну ладно, посмотрим.
В палату, с победным видом, вошел больной довольно высокого роста, с усиками.
Он крикнул:
– Зиг Хайль!
ГЛАВА № 2
– Ну вот, фашист на нашу голову! Дожили! – Пробурчал Пабло Пикассо.
Генрих Наварский ответил:
– Нынешний режим ни чем не лучше. Гитлер, по крайней мере, был откровенен. Что говорил, то и делал.
Сумасшедший проорал:
– Ну, что мои подданные, признаете фюрера?
Пабло Пикассо ответил:
– Мы трепещем перед вашим арийским величием.
Фюрер выхватил из-за пояса нож:
– А кто еврей, или не признает меня, будет зарезан.
Генри Смит крикнул:
– Слава великому фюреру!
«Гитлер» выпрямился стан в свой не малый рост:
– Вот видите, меня все признают! Я великий, я герой. Безжалостная русская зима победила мою великую армию. Звезда вермахта закатилась. Но я воскрес для новых битв. Никто не может остановить великую Германию. Зиг Хайль!
Фюрер, похоже, был из блатных, размахивал ножом, и никто из санитаров не реагировал:
– Видите, до чего я крут!
Генри подумал, что сейчас самое время сбежать. Он
