не замечая зрителей, переодевались, меняли белье, причесывались, чесались, присыпали пудрой потеющие места.
– Участницы конкурса красоты! – Прокомментировал происходящее Вальдман. – Последнее изобретение технического прогресса в деле культуры! С той стороны видна только оштукатуренная стена!
Следуя дальше за Вольдемаром Францевичем, Путилин с Павликом спустились по винтовой лестнице в подвальное помещение.
Здесь царили картежники. Слышалось:
– У кого нет азарта, к тому не идет карта!
– Левая дорога, правая сторона, дама с валетом не ходит одна, а с кавалером, будто честные супруги!
– А у супруги бывают многие други!
– Не толпитесь, кто не участвует!
– Удвойте ставку!
– Прекрасно! Опять моя: у вас дама, у меня – туз!
Рядом пристроились наперсточники.
– Плутовство? Осторожнее выражайтесь! Кругом все видели! При вас перемешивал!
– Наперстки – государственные, не своей фабрики!
– Вы обыгрывать меня пришли? А не время по-честному провести на риск?
– Жалуйтесь хоть самому Горбачеву!
– Куда только смотрит милиция? – Не выдержал Путилин.
– Да вот же она, у клозета, – показал Вальдман.
В углу тринадцать милиционеров играли в «жучка». Это когда один поворачивается к компании задом и выставляет за спину ладошку. Его бьют кулаком по ней, а он должен по удару определить автора. Если правильно угадает – присоединяется к бьющим, а неудачник занимает его место.
Милиционеров можно было принять за ряженых. Когда бы не известный нам сержант Свистунов, который зайчиком скакал под ударами более удачливых коллег.
Вольдемар Францевич подвел наших героев к маленькой железной двери в стене.
– Вам сюда! – Сказал. – Мне дальше нельзя. Опасно! – И исчез.
Путилин открыл дверь. Они попали в узкий коридор, который через несколько десятков метров заворачивал влево. Последовав за его поворотом, они чуть ли не к носу столкнулись с эсэсовцем, сторожившим некий блок.
– Аусвайс? – Наставил на них автомат эсэсовец.
– Сейчас, сейчас. Один момент! За подкладку забился, собака, – приближался к охраннику Павлик, изображая поиски документа.
А приблизившись, схватился обеими руками за автомат и в падении перебросил через себя охранника. Тут уж Путилин подоспел: тюкнул того по голове так, что она безжизненно свесилась набок.
Они вошли в блок. Прислушались. Из одной комнаты доносились голоса, в двух других – тишина.
Путилин открыл отмычкой дверь в пустую комнату. Они проскользнули в нее.
Из-за стены доносилось:
– Даю минуту! Не начнешь говорить – отрежу ухо! Для начала!
– Оберст, чего с ним чикаться? Сделай ему «майне кляйне розочку»!
– Не мешай!
