это прозвучит, в метро. Он спустился туда случайно: опаздывал на деловую встречу, был в невероятном возбуждении и, ожидая подхода поезда, случайно наткнулся на синие глаза и совершенно детскую улыбку. Если бы Егор не был так раздражён пробками наверху и лимитом времени, он не обратил бы на эти глазки никакого внимания. Но сейчас, эти «синие блюдца», как у его кошки, окончательно вывели Есина из себя:
– Что вы светитесь, словно лампочка Ильича? Неужели вас не раздражает этот муравейник?
Девушка перестала улыбаться, и Егор подумал, что зря он так сказал, что у неё, прямо здесь и сейчас польются слёзы. Слёзы не потекли:
– А я и есть Лампочка Ильича, – она улыбнулась снова, наивно и виновато.
«Сумасшедшая!», – подумал Егор и отошёл чуть в сторону. Но в вагоне они вновь оказались рядом: Егора кто-то ткнул в бок, а он, в свою очередь, задел девушку. Извинился, увидел блюдца и улыбнулся, неожиданно для самого себя:
– Извините меня за резкость, но вы нормальная?
Девушка, улыбнувшись и немного подумав, пропела Егору прямо в ухо, стараясь перекричать шум поезда:
– Если бы я была ненормальная, я бы ответила вам, что – нормальная. А я вам так не отвечу.
Они вышли на «Киевской» и вместе пошли на выход, к эскалатору.
– А почему вы назвали себя лампочкой?
– Вы неоригинальны в способах знакомится, но я отвечу, я уже привыкла и ответ наизусть, будто таблицу умножения, затолкала себе в голову. Дело в том, что папа мой очень своеобразно относится к вождю мирового пролетариата.… А дедушка мой Ленина боготворил…
– А причём Ленин-то?..
– Не торопитесь…. Так вот, дедушка назвал папу Ильёй в надежде, что внука назовут Владимир. А родилась я. Дед рождения моего уже не застал, – девушка сдвинула бровки, и Егору снова показалось, что она сейчас заплачет, но он снова ошибся, – отец очень деда любил, но отношение к вождю и появление на свет девочки спутали все карты…
– И что? Вас назвали Лампочкой?
– Нет. Меня назвали Евлампией, но, имели в виду, именно это слово. Так и зовёт меня мой папа, Лампочкой…
– ???
– Да что тут непонятного?! Своей лампочкой, т. е. Ильича… Он же Илья, а я, как вы заметили, свечусь улыбкой, с самого рождения. Когда мама меня родила, врач, принимавший роды и поднявший меня высоко-высоко, не мог понять: то ли это нормальный первый плач, то ли – ненормальный первый смех. Все потом очень долго над этим явлением смеялись…
– Послушайте, Лампочка, – Егор хмыкнул, удивляясь фантазии отца девушки, и ляпнул, – а давайте мы с вами встретимся? Как вы посмотрите на такое предложение? Скажем, на «Пушке», там все назначают свидания, завтра, в пять?!
– О-о-о, вот это уже интересно.… Не спрашивая о замужестве моём, о том, свободна ли я…
– Вы не так поняли
