у них там были с Хмурусом – мне неведомо. Но насолил ему зелёный зельевар, видимо, капитально, поэтому мяв-кун вздумал поквитаться: взял, улучшил момент и отпустил меня. Второй раз чёрному колдуну меня уже было не поймать. Все его заклинания ломала, как хворост об колено. Что может обычный колдун против настоящей феи? Пфф!
Да и в первый раз он меня поймал лишь потому, что я от разговора с крестницей разомлела.
Одним словом, показала я этому подвальному заморышу нос (хотя его-то носяре мог и сам Карлик-Нос позавидовать) да была такова.
Брр! То ещё воспоминание!
– Вот, господин мяв-кун, такая жизнь у феи-крёстной, – говорю я. – Раньше с глупыми девчонками возилась, у которых вся фантазия сводилась к голубому платью и хрустальным туфелькам. А теперь мне настоящий квест подсунули – женить Чариуса Хмуруса, ректора Академии Тёмного колдовства.
Мяв-кун сгибается пополам и неприлично ржёт, молотя лапой воздух и помурлыкивая.
– Ох и повеселили вы меня, мявдам! Прямо умурчаться можно!
– Да. Только, увы, я совсем не шучу, господин мяв-кун.
Он вытаращивает круглые радужные с вертикальными зрачками глаза.
– И кому же в голову такая, мяврацкая идея взбрела, мяв?
– Кому же ещё! – восклицаю злобно и упираю руки в бока. – Конечно же, умникам из Отдела по контролю за магическим балансом, чтоб их единорог забодал! Мол, ректор магоакадемии непременно должен быть женат, а то непорядок.
– Ууу! – протягивает мяв-кун, скорее на собачий, чем на кошачий манер. – И что же делать будете, мяв?
– Как что? – вздыхаю, – Женить!
Внезапно мяв-кун расплывается в довольной улыбке, демонстрируя весьма-таки острые и опасные зубки, и говорит:
– А возьмите мявня, мяв, с собой? Я никак не могу пропустить подобное зрелище!
– Я только рада спутнику, господин мяв-кун, а особенно такому галантному и пушистому кавалеру, как вы.
Мяв-кун опускает глазки, скребёт задней лапкой воздух – стесняется.
– Только вот как нам через Злобнолес пролететь? – озвучиваю главную проблему, и по хитрой малиново-полосатой физиономии мяв-куна понимаю: знает.
Свой окрас мяв-куны могут менять по желанию. Хоть фиолетовыми быть. Поэтому в некоторых классификациях их называют «радужные». Сами мяв-куны на такую характеристику обижаются. И чаще предпочитают вырвиглазно-малиновую с фиолетовыми полосами шерсть.
– Это не проблема, – машет мяв-кун лапой, подтверждая мою догадку, – проведу. Уж я-то все облётные пути давно разнюхал, мяв.
Змей на хвосте шипит – соглашается, видимо.
– Ведите тогда.
– Хмаврашо, – мурлычет он. – Но, ради вашей красоты, давайте перейдём на «ты», – и, не дождавшись моего согласия, переходит сам: – И ты перестаешь называть меня «господин мяв-кун». Я ещё не совсем старый для такого официоза, мяв.
– Уговорил, – тереблю его за ухом, он блаженно зажмуривается и начинает громко
