жмётся к Злобнолесу пряничный домик. Нет, туда мы не пойдём. Его хозяйку я пока не готова видеть. Но тут, у пруда, совсем неплохая скамеечка. Опускаюсь на неё, прикрываю глаза, расслабляю крылышки, вытягиваю ноги.
В пруду – нимфеи. От них веет домом. Водные красавицы, как всегда, холодны и поют свои баллады Луне. Вряд ли они меня заметят, но всё равно машу им рукой. Голоса лилий журчливы и серебристы.
– Предлагай варианты имён, – говорю мяв-куну.
Но Мурчелло мотает головой:
– Так не пойдёт, мяв.
– Почему? – приоткрываю глаз и смотрю на него. Сейчас он ехиден и пепельно-голубой.
– Потому что сначала ты должна выбрать букву, мяв. Как же мы найдём тебе имяууу без буквы.
– Эх, – отзываюсь я, открываю глаза совсем и принимаю менее расслабленную позу, – ну задачки у тебя, Мурчелло. Букву, значит?
– Да-с, мяв. Литеру.
– Так, что там у нас. На «м» Моргана, Маб и даже Мерлин! Ну надо же, я только сейчас поняла, что у них там МММ! – хохочу, похлопывая мяв-куна по спине, за что он начинает на меня шипеть змеехвостом. – Значит, «м» занята. Так на «н» – Нимвей, на «к» – крёстная, на «ф» – фея, на «з» – Золушка, на «п» – Прекрасный Принц… Слушай, Мурчелло, тут и букв-то свободных не осталось!
– Попробуй, мур-гласные. Допустим, «а».
– О!
– Ты хочешь имя на «о»?
– Нет, о – «а»!
– Многозначительно, мяв.
– А то!
– Может, лучше Ата? Вроде женственнее?
– Да нет, «а то» – это не имя, это возглас такой!
– Ты меня совсемяв запутала!
– Извини, Мурчелло, это всё женская логика, – и хлопаю ресницами. Как мои крестницы. У них всегда очаровательно выходит. Милее – только глаза грустного котика.
– Так мы ищем имя на «а»? – снисходит он.
– Ага.
– Тебе совсем не идёт это имя.
– Ну и слава волшебным силам!
– Женщина! – восклицает мяв-кун, и змеехвост его встаёт в боевую позицию. – Ты будишь мою звериную сущность!
– Ничего, я ловко превращаю крыс в кучеров.
– Рррр! – злится Мурчелло, но поскольку в глубине души добряк, быстро оттаивает, выхватывает прямо из воздуха толстенную книгу с названием «Что в имени тебе моём?», натягивает на нос пенсне и с длинным:
– Мявк, – начинает что-то искать.
– Скажи мне, друг Мурчелло, откуда у тебя такая зацикленность на именах? Я вот сто пятьдесят лет без имени прожила и ничего.
– Понимаешь, – он закладывает лапу на нужной странице и смотрит на меня поверх немного печально, – когда мы ещё были в лабораториях, нас всех звали одинаково – «Базилио». Только номявра добавляли в конце. А когда мы вырвались на свободу, захотелось индивидуальности и разнообразия. Но всё равно, увы, повторяемся, ибо, как говорил мудрец: «Всё придумано до нас», мяв. – И снова возвращается к книге: – Так, что у нас тут на «а»? Августа, Аурелия, Аврора, Алевтина…
– Пока
