как-то «поярче», что ли. Словно за доли секунд её, как в рисованном мультфильме, покрасили.
– Пошли прочь отсюда! – очень серьезно уже закричал на друга Нельсон.
– Что с тобой, Нельсон? – сопротивляясь ему, спросил Томас.
И только он успел проронить в третий раз его имя Томас, как с уст девочки слетело еле слышное.
– Я вспомнила: его звали Нельсон, – сказала Эмул и начала двигаться.
– Бежим, – закричал Нельсон и вышел из сферы.
Но удивленный Томас остался и попытался заговорить с Эмул. И они проговорили всю оставшуюся часть ночи – до пробуждения. Это было так романтично. Два подростка тринадцати лет, ночью, в мире снов. Они даже не знали имени друг друга, но уже считали себя друзьями и, может быть, больше, чем просто друзьями.
– Говорил же, не надо было туда идти, – произнес Нельсон, после того как Томас рассыпался в пыль, тем самым проснувшись. – Теперь нас трое, – грустно добавил он, когда и Эмул рассыпалась в пыль. – Сколько раз убеждался, что женщины всегда всё портят, даже если им всего тринадцать лет.
Так непривычно любить кого-то во сне, встречаться с ним каждую ночь, держать за руки в играх. Ловить оценочные взгляды на себе. Дурачиться – и не представлять себе, как можно было жить без этого человечка все свои тринадцать лет – до этой самой встречи.
– Смотри, Эмул! – Том что есть сил разогнался с края пропасти и прыгнул вниз с протяжным криком: – Ехо-хо-о!
– Куда он? – в очередной сфере сна бросившись за другом к обрыву, очень испуганно спросила у Нельсона тринадцатилетняя девочка.
– На облако, – ничему не удивляясь, нехотя ответил Нельсон, подойдя к краю обрыва.
Маленькая зеленая трава покрывала весь утес, казалось, он простирался от горизонта до горизонта. В этой сфере сновидения на плоском утесе стояла одинокая лавочка из камня и дерева, на которой сидел грустный мужчина в шляпе и одиноко, почти недвижимо, смотрел на разноцветные облака перед закатом.
– Эй, Эмул, прыгай на облако, – прокричал снизу Томас.
– Ну, чё стала, прыгай, – недовольно буркнул Нельсон. – Ничего с тобой не будет: облако, как вата.
Это было невероятное ощущение, словно в снегу твои ноги проваливались в облаке алого цвета. Рядом было ещё одно облако и повыше – тоже, на него можно было опереться, словно на плюшевую игрушку. Оно пахло чем-то сырым и на ощупь было, словно сахарная вата, только не липкая. Это, реально, было круто – прыгать по розовому, молочному, алому облаку, играя в салки. Это ночное приключение во сне грустного человека в шляпе Томас и Эмул запомнят на всю жизнь и будут, спустя годы, рассказывать об этом своим детям.
– Аккуратно, – засмеялся Том, когда подхватил Эмул: та увязла одной ногой в ямке на тучке.
– Прости, – покраснев, сказала девочка, случайно дотронувшись до его губ.
– У тебя нежные губы, – смущаясь, прошептал Томас.
– Я не хотела, – еще больше покраснела Эмул и словно отскочила
