газета. Видать, КаКа решил перечитать заметку.
– Да, действительно, – слегка расстроенно заключает он. – Но все же…
– Может быть, – я ставлю точку, и КаКа укатывает к себе за стол.
Но – вот беда! – не затыкается.
– Каких только сумасшедших не бывает, да? Да?
– Угу.
Здравствуйте. Я – робот-автоответчик.
– У меня, кстати, сокурсник в дурку попал. А был жутко талантливый парень.
КаКа пускается в пространные объяснения, что это за парень, что с ним случилось. У меня же перед глазами только мой злобный босс.
Бедный КаКа. Его, как всегда, никто не слушает.
5
Если бы у меня был личный дневник, я писал бы в нем так:
«Дорогая Агония. Сегодня Мерси снова потащила меня на выставку. Я уже осознал, что не должен был вообще соглашаться ходить на них. Пожалуйста, прекрати меня мучить»
На этот раз финны [3].
Мы уже видели эту выставку на открытии, с полтора месяца назад. Скоро здесь повесят новые картины, и потому Мерси решила более тщательно осмотреть первый зал, так как в прошлый раз я ее отвлекал.
Но я же парень с сюрпризами.
Пока она разглядывает холст с железной кружкой, я подкрадываюсь справа. Да, я решился предпринять еще одну попытку.
Я тычу в мерсино плечо пальцем. На второй раз она резко оборачивается, и я читаю в ее взгляде: «Ты – тупой идиот. Я тебя ненавижу. Пошел на хрен отсюда». Но произносит она только:
– Я же тебе говорила.
– Но я…
– Ты мешаешь смотреть и мне, и себе. Иди к другой картине и попытайся хотя бы вникнуть в происходящее.
Голос Мерси сердитый, но тихий, а вот мимика и жесты – на грани срыва. И у меня не состыковывается картинка: она вроде бы кричит, но будто с убавленным звуком.
Уберите галерею, и Мерси бы орала во всю глотку.
Я еще пытаюсь что-то возражать, но она резко посылает меня указательным пальцем на длинной, вытянутой руке себе куда-то за спину.
Я отхожу, она остается справа и пытается сосредоточиться на картине. Я тоже пытаюсь, но в итоге только и делаю, что искоса поглядываю на Мерси.
– Ладно, – вспыхивает она, – ты можешь стоять и смотреть картины недалеко от меня. Но, Бога ради, не слишком близко и, – пауза, – молча, – точка.
Мерси отворачивается.
О, да это успех.
Я, как хороший мальчик, стараюсь не мешать Мерси до конца. Она довольна, и теперь мы бредем по длиннющей двадцать девятой.
– Длинное корыто, – говорит Мерси, указывая на Опель Инсигния. – Длинное корыто-универсал, – указывая на Опель Астра.
Мерси не различает марки машин, и вся ее классификация сводится к трем наименованиям: корыто, катафалк, прикольная.
– Слышал про хрень в кинотеатрах?
А еще
