туда одному было опасно. В итоге Костик целыми днями лазил по огороду или, как мог, помогал бабушке – вбивал гвозди в понравившиеся места, привязывал веревочки, строил себе укрытия, поджигал клочки сена, чесал Веге кудлатую свалявшуюся шерсть, гонял палкой кур и ел малину возле забора. Так, в трудах и опасностях, текло Костиково деревенское лето.
Алиса Ермолаева
Я у дедушки живу, я у бабушки живу
«Когда он уходил, я не чувствовала большого разрыва, который произойдет между нами, я ощущала себя счастливой, если, конечно, так можно сказать. Я почему-то была счастлива за него, но это другое счастье… Оно тихое, смиренное…»
Самые яркие воспоминания из моего детства: запах свежего молока, коровника, масла на дедушкиных руках, запах сена и только что скошенной травы, запах рассады, запах домашнего масла и яичницы, чуть подгоревшей на чугунной сковородке…
Когда к дедушке приходило все наше большое семейство на один из великих праздников, будь то Пасха или день рождения деда… Я не могла не остаться у него на подольше…
Мой дед жилистый, коренастый и рукастый, так про него говорили в деревне. За что бы он ни брался, у него все получалось. Многие, если в чем-то нуждались, знали, что Василий поможет… А еще он любил, любил нас всех так сильно, что, кажется, ничего для себя не оставлял, он любил по-особенному…
Огород был для деда святым местом, там стоял старый сарай, где находился и чердак. Там дед мог засиживаться сутками. Он мог копаться в своих инструментах, курить самокрутку, а рядом с сараем он разводил своих «детей»: фазанов, кур, индюков, покупал для них лекарства, если те заболевали, просиживал с ними часы, пока те разбирали корм и шумели… Дед смотрел, а потом звал меня, сажал меня рядом, и мы разговаривали обо всем…
Также на чердаке у деда было охотничье ружье. Хранил он его в чехле и трех свертках ткани. Доставал нежно и бережно, заряжал, ставил в конце огорода старую жестяную банку и стрелял.
Мне хотелось проводить с ним как можно больше времени, я всегда пыталась быть там, где и он. Куда бы он ни ехал, я кричала: «И я с тобой!» Однажды мне захотелось, чтобы он научил меня стрелять. Он всегда был за, брал ружье, протягивал мне, говорил, как правильно его нужно держать, сам становился сзади меня и показывал: вот прицел, вот мушка, там банка, целишься и стреляешь …
«Руки трясутся», – говорю я ему.
«Держи упор, руку неправильно поставила». – Ставит правильно …
«Вот молодец!» – констатирует он…
Первый раз курок он нажал вместе со мной, только попали мы не в банку, а в стекло сарая… Дед рассмеялся, пожал мне руку, поздравил с первым выстрелом. Сказал, что работы много не бывает, и пошел собирать осколки стекла. С ним было не страшно, с ним было радостно, с дедом домашняя работа, домашние мелочи оставляли теплый осадок, который надолго
