и умнее. Жанночка все знает о деревенской жизни: кто кусается, а кто нет, какие растения не надо трогать. Она не боится гусей и пчел и любит пить (о боже!) парное молоко. В общем, сестренка для меня непререкаемый авторитет. Это очень хорошо! Нам с ней никогда не было скучно, детские ссоры были мимолетны и безобидны. Благодаря нашей дружбе наша бабушка могла спокойно заниматься своими делами. Мы особо никого не отвлекали: не пищали, не скандалили, проказничали редко.
Как-то раз мы решили с сестрицей сходить на рыбалку, благо речушка протекала прямо у нашего двора, только с горушки спуститься. Удочками рыбалить нам не захотелось. Заверещали обе, что пойдем только с бреднем. Дед Егор с пыльного чердака достал старую сеть, подлатал ее, заставил нас обуть на ноги старые чешки, чтобы мы босыми не ходили по дну. Сам в это время сидел на берегу, глаз с нас не спускал, курил козью ножку и негромко командовал:
– Туды, девки, не ходите, там вязко! Не, не, а там глубоко!
Вооот, тута идите… Так, сетку ото дна высо́ко не поднимайте а то всю рыбу выпустите!
Раз с Жанночкой прошли вдоль берега – в бредень попалось два щуренка. Решили, что для первого раза и неплохо, оставили улов на берегу, пошли на другой заход.
В это время соседские мальчишки, увидев нас, малолетних рыбачек, пришли поглазеть на невиданное зрелище:
– Э-э-ээ! Да чего вы тут наловили? Этих пескарей даже кошки есть не будут!
И не спрашивая нашего разрешения, выпустили рыбешек в воду. Мы загалдели, но дед сидел далеко, а мальчишки оказались шустрее нашего защитника и быстро сбежали. Со второго захода улов был не лучше первого, а в третий раз в нашу сеть вообще попал какой-то старый ботинок. Золотую рыбку не поймали… День был явно не наш.
У моей сестры накануне моего приезда появились сережки. Уши проколола ей бабушка Надя. Причем колола своими серебряными серьгами, похожими на цыганские (в виде сердца). Поточила их камушком, поплевала на серьгу и проколола. Я же не знала, какие муки при этом испытывала моя Жанночка! Тогда об этом она, куколка, благоразумно промолчала. А показывая мне каждый день свою красоту в ушах, закатывала глаза и говорила доверительно:
– Иринка, а ведь и у тебя могут быть такие сережки, а, может, даже и лучше! А вдруг твоя мама тебе еще и золотые купит?
Почему-то именно этот аргумент оказался для меня решающим. Моя матушка любила украшения. Не скажу, что их у мамы было много, но бижутерию она особо не любила, а старалась покупать золотые украшения. Все это я знала и ценность драгметалла понимала даже в свои пять лет. Интерес во мне проснулся, фитиль, как говорил мой отец, в одном месте зажегся, и мы давай с сестрой на пару уговаривать бабулю осчастливить меня.
Ходили по пятам за нашей бабушкой дней пять. Не то чтобы та побаивалась мою маму, но, видать, какие-то опасения были. Да и не отошла еще баба Надя от последствий проколотых ушей старшей внучки.
Когда Жанну приехали навестить ее родители и увидели свою любимую дочь на крыльце отчего дома с цыпками на руках и ногах, но с длинными до плеч цыганскими серьгами
