ты умрешь – и я останусь тут
Один, один… года пройдут,
Умру – и буду все один! Ужасно!
Но ты! не бойся: мир прекрасный
Тебе откроется, и ангелы возьмут
Тебя в небесный свой приют…
И вот кульминация злодейства.
Нина
(вырывается и вскакивает)
Сюда, сюда, на помощь!.. умираю —
Яд, яд – не слышат… понимаю,
Ты осторожен… никого… нейдут…
Но помни! есть небесный суд,
И я тебя, убийца, проклинаю.
(Не добежав до двери, упадает без чувств)
– Мама! – теперь уже требовательно зазвенел голос Костика. – Тёте же плохо! Что же ты сидишь? Ты же врач!
«Бездыханное» тело Нины, упавшее на авансцене согласно ремарке Михаила Юрьевича – «без чувств», повернулось на бок. Спиной к зрителям. И зримо затряслось. Судя по придушенным звукам, в агонии несчастная жертва зажимала себе рот.
Арбенин со стиснутыми скулами искал себе места в декорациях, позабыв про финальный монолог мизансцены: «Проклятие! Что пользы проклинать? Я проклят богом».
Из-за кулис повысовывались головы свободных от игры актёров и стали вглядываться в сумрак зала…
Когда под шум аплодисментов труппа принимала цветы и выходила на поклоны, ожившая Нина послала в зал персональный воздушный поцелуй. С улыбкой.
А подлец Арбенин в полупоклоне приложил правую руку к сердцу и затем показал ею всем на Костика…
Мама потом сказала, что то, что за этим последовало, называется овацией.
Вот такая это коварная штука – система Станиславского. Будь она неладна.
• Цитаты приведены в пунктуации М.Ю.Лермонтова
Точка возврата
Бог стоял на краю экологически чистого облака и жевал огурчик. Нежинский. Из последних…
Когда в России бывало лето, этот сорт Он предпочитал. Прочие, включая чужеземные, тоже, конечно, ничего. Взять, хотя бы, мичиганские. Но больно рукотворные. И полнота в них, и хрусткость… А вкуса нет! Обманка огуречная. Из всех сущих народов только русские, с их технологической неспешностью, всё ещё позволяли себе роскошь полновесного самостийного овоща…
За спиной Старика, чуть поодаль, толпились Апостолы.
– Любит Учитель всё настоящее, – тихо поделился наблюдением один из Учеников.
Бог откусил напоследок и бросил жопку огурца вниз. Интересно, пялится какой-нибудь чудик сейчас в телескоп? То-то радости будет…
Впрочем, тут Старик нахмурился, людям сейчас не до созерцания небес. Середина третьего, от рождества Его, тысячелетия ознаменовалось такой встряской – не приведи Господи!
А ведь Он и не приводил. Сами всё. Исключительно сами…
Нет, с Начала все шло более ли менее сносно. До тех пор, пока не додумались до способов дистанционного умерщвления себе
