остались вдвоём на кухне.
– Помню я дело с вашим сыном, – произнёс майор и вдруг отринул официальный тон. – Что ты наделал, старик! Зачем задёргался! Надо было ствол почистить и всё! Всё! Ты слышишь?! Почистить ствол, и всё! И нет прямых улик. Единственную прямую улику – жакан твой волчий, судя по виду раны, – господь к себе затребовал. Знать, не пожалел ты пороху, старик. Улетел твой жакан в белый свет, как в копеечку. Не нашли мы ни черта. А без баллистической экспертизы – нет прямых улик. А косвенные – тьфу! Стажёр адвокатуры их разбомбил бы за чай с булочкой. К тому же, чердачный лаз в вашем подъезде без замка, я за это вашему домуправу ещё вставлю. Списали бы всё на разборку мафиозную. Был киллер, да сплыл, ушёл верхами. Тем более, по моим данным, Стрёма всё равно не жилец был. Крупно насолить успел одному авторитету, пошире себя в плечах. А теперь с этой твоей самодеятельностью… Что ты наделал, старик!..
В камере воцарилась тишина. И тут впервые Старик услышал голос Бугра, обращённый без посредников прямо к нему:
– А как же – не судите, да не судимы будете? А, старик?
Щекотливый вопрос не привёл Старика ни в малейшее замешательство. Наверное, ответ на этот вопрос он уже давно для себя нашёл. Без колебаний он тихо произнёс:
– Я не судил. Судят те, кто не ведает. Решают понаслышке. Я… – Старик посмотрел прямо Бугру в глаза. – Я – видел. Я не судил. Я только воздал. Должное. По справедливости. Как в Библии – око за око…
– Но ведь человек был наказан. Срок оттянул. Расплатился по кодексу.
– Наказан? Если бы в момент выхода убийц на свободу их жертвы вставали из могил… это бы было наказание. А так… можно сказать, на курсах усовершенствования побывал.
– Уел, старик… – Бугор задумался. – Ну что, порадовать нечем – полная пятнашка получается, отец. Хороший адвокат, правда, вполовину может скостить. Старуха-то у тебя хоть молодая? Бог даст, какая-нито амнистия к юбилею чего-нибудь грянет, свидитесь.
– Нет уже старухи, – Старик опустил голову. – На лавочке она сидела. Не успел я её загодя подготовить. Он подъехал, она его увидела, за грудь схватилась, хотела встать и… не смогла. Скособочилась, да так и осталась. Неделю ещё потом тянула. Ждал, может хоть на минутку глаза откроет, скажет чего напоследок, я повинюсь на прощанье… Нет, так и ушла. Не успел я её упредить…
– Прости, отец, не знал. Подвела почта. Земля ей пухом, а нам… с живыми жить, да об живых думать. Вижу, мужик ты крепкий. Глядишь, с внуком ещё на рыбалку сходите, – сделал Бугор попытку неуклюжего участия. – Или внучка вышла? Так девки, они нежнее любят.
– Нет… Нету никого… Скинула невестка. На сороковины и скинула. На кладбище пришли, она крест обняла, так на нём и провисела, пока скорая ехала. Не успели… Пальцы у ней побелели, разжать еле смогли – так она дитё в себе удержать хотела… А не успели… – Старик поднял голову. – Извините, устал я. Сяду пойду.
Шестёрка на лету поймал знак
