это тоже, Герцог. Но на самом деле это значит, что он никакого милосердия от меня не дождется.
10
– Бакстер.
– А? Что?
– Просыпайся.
Со стоном он открыл глаза. В номере мотеля было темно. Он лежал на боку, чувствуя, как горячее тело Ким прижимается к его спине.
– Что такое? – пробормотал он.
– Давай же поднимайся, – прошептала она, щекоча его шею теплым дыханием.
– Но ведь ночь еще… Или нет?
– Чуть больше трех часов, – сказала она.
– О Боже.
– Вставай и выходи, хорошо?
– Выходить?
– К пляжу. Мы должны побывать там вдвоем.
– С ума, что ль, сошла?
– Поверь, это будет здорово.
– Нет уж. Даже не думай.
– Ну пожалуйста, – она коснулась губами его щеки, лаская руками его грудь и живот. – Это будет так романтично. Мы встретим восход солнца вдвоем.
– Чертов пляж, – пробормотал он.
– Что ты, вовсе он не чертов. Только представь, это останется одним из самых ярких воспоминаний в нашей жизни. Наше первое утро вместе, проведенное на берегу пляжа во время восхода солнца.
– Это не первое наше утро.
– Первое с тех пор, как мы стали мужем и женой. И я очень хочу, чтобы оно было особенным.
– Мы себе задницы отморозим.
– Об этом не волнуйся. Захватим с собой одеяло, идет? Ну пожалуйста… – Ее рука украдкой скользнула ему в трусы. – Обещаю, твой большой друг останется очень доволен.
– Да?
– Да, – сказала Ким. – Что скажешь?
– Но это же безумие.
– Обещаю, тебе понравится.
Матрас заскрипел, когда она откатилась и соскочила с кровати. Свет щипал Бакстеру глаза не хуже мыльной пены. Он зажмурился. И тут же почувствовал, как с него сдернули одеяло, оставив практически голым.
– Ой, Господи!
– Хоп! Хоп! Хоп! – покрикивала Ким, за лодыжки стаскивая его с кровати.
Прищурившись, он посмотрел на нее. Ким взирала на него сквозь упавшую на глаза челку; на ее плече алел след засоса. Она отпустила ноги мужа, и он сел.
– Кто оденется последним, тот тухлое яйцо, – сказала она.
– Считай меня тухлым яйцом, – ответил он, сидя на полу и наблюдая, как Ким открывает чемодан. Ее ягодицы, покрытые (за исключением небольшого треугольника посередине) таким же золотистым загаром, как и спина, и ноги, слегка колыхались.
Ну и пускай там немного холодно, подумал он. Все равно классно. Она права. Будет потом что вспомнить.
Ким надела серые мешковатые спортивные штаны и теперь, нагнувшись, возилась со шнурком на талии. Затем она вытащила из чемодана толстовку и повернулась:
– Так и будешь сидеть на полу?
– Залюбовался.
Он смотрел на ее грудь, когда она, подняв
