соглашалась, но она унаследовала это от отца. Единственным возможным ответом было «да, мэм». Странно, каким образом два слова могут изменить тебя навсегда. Я положил газетную вырезку на одеяло перед ней.
– Выбирай.
Она указала не глядя.
– Проплыть по реке от Мониака. Номер десять. Самый сложный.
– Ты осознаешь, что через два дня наступит первое июня?
Жена кивнула.
– Что это – официальное начало сезона ураганов? – добавил я.
Она снова кивнула.
– И что сейчас свирепствуют москиты размером с птеродактиля?
Эбби закрыла глаза и кивнула с хитрой улыбкой. Я ткнул в сторону дома ее родителей, всего в нескольких кварталах от нас:
– А как же он?
Эбби постучала по листку из блокнота, лежащего на столике у постели.
– Когда он узнает, вызовет национальную гвардию, – усмехнулся я.
– Может быть, и нет. – Эбби села и сосредоточилась. – Ты мог бы поговорить с Гэри. Пусть он что-нибудь мне выпишет. Что-нибудь, чтобы… – Она приложила палец к моим губам. – Эй!
Эбби попыталась заглянуть мне в глаза. У нее кружилась голова. И я подумал, как ей должно быть тяжело. Я обернулся к ней.
– Ты когда-нибудь нарушал данное мне слово?
– Насколько я помню – нет.
Она аккуратно сложила вырезку и сунула в карман моей рубашки.
– Ну так и не начинай.
Оба варианта не годились.
– Эбби, река не место для…
– Но там все началось, – прервала она меня.
– Знаю.
– Тогда увези меня туда, – грустно сказала она.
– Милая, там не будет ничего, кроме боли. Повторить то же самое не получится.
– Уж позволь мне судить. – Она посмотрела на юг.
Я предпринял последнюю попытку.
– Ты ведь знаешь, что сказал Гэри.
Эбби кивнула.
– Досс, я знаю, о чем прошу. – Она похлопала меня по груди. – Все говорят, что мы достигли конца… – Эбби покачала головой и поцеловала меня. – Поэтому давай начнем сначала.
Мы так и сделали.
Глава 2
1 июня, 02.00
В ветровое стекло стучал дождь. Каждые несколько секунд по крыше или по капоту ударяла градина размером с мяч для гольфа. Грохот был, как от фейерверка. Я протер стекло ладонью, но толку было мало. Километров за сто до этого тягач, волочивший сломанную гидравлическую трубу, проехал мимо нас по левой полосе и обдал весь перед джипа тормозной жидкостью. Смесь воды с маслом окрасила мир в цвет кока-колы.
Эти земли страдали от засухи. Водоносный слой понизился, и люди повсюду, от Южной Джорджии до Северной Флориды, теперь ограничивали потребление воды. Но мало кто испытывал на себе влияние засухи сильнее, чем река. Она обмелела на два-три метра, и хотя ливень был просто необходим, дождевым водам по большей части не суждено было достигнуть Сент-Мэрис.
В пятидесятых, прежде чем страну во всех направлениях пересекли
