всем своим видом показывая, что не прочь поспать еще денек. Студенты не спрашивали, почему профессор не разменивает жизнь на мелкие радости вроде отдыха хотя бы в выходные дни – своей жизнью Гризлинс мог распоряжаться так, как пожелает. Но ни Баррагин, ни Фармавир никак не могли понять, почему Гризлинс заставляет их поступать аналогичным образом, ведь они в научные монахи не записывались. Они не особо спорили против плотного графика: работа в лаборатории им нравилась, но, в отличие от некоторых хороших людей, являлась не смыслом жизни, а всего лишь способом осуществить свои мечты. Их подружки пока еще не обижались на постоянную занятость молодых людей, но казалось, что еще немного – и они передумают и помашут платочками на прощание.
– Наверное, он создал эликсир вечного бодрствования, и не желает, чтобы об этом прознали посторонние, – предположил Баррагин. – Он работает больше нас, но я ни разу не видел его сонным или не выспавшимся. Наверняка он и сейчас вовсю трудится над созданием очищающей жидкости.
Так и оказалось.
Когда друзья вошли в лабораторию, профессор возился с пробирками около основного стола, а на шести вспомогательных, стоявших у стен, что-то нагревалось, кипело, остывало и горело. Работа шла полным ходом.
– Здравствуйте, профессор! Альтарес снова начхал? – спросил Фармавир.
Профессор кивнул.
– И чем дольше он желает на нее начхать, тем лучше для нас, – сказал он. – От него пользы, как от козла молока.
Повлиять на Альтареса профессор не мог, а жаловаться Бумкасту считал ниже своего достоинства. Альтарес этим пользовался, хотя, надо отдать должное, если уж приходил на работу, то не уходил до конца смены и с горем пополам пытался выполнить поставленные перед ним задачи, тем самым увеличивая количество работы для остальных раза в два-три.
Баррагин подошел к своему шкафчику в углу лаборатории, надел белый халат и с грустью посмотрел в окно на безоблачное небо. В глубине души появилось желание стать птицей и вылететь в окно, одновременно полезли мысли о том, как бы побыстрее создать новые ковры-самолеты и осуществить мечту. К сожалению, Баратулорн требовал выполнения и мелких поручений. Баррагин не раз думал о такой несправедливости, но все же понял: первый советник не зря загружает их немыслимым количеством работы. По тому, как выполняются повседневные обязанности и решаются мелкие проблемы, становится понятно, насколько хорошо будет решаться основная задача. Если студенты не могут нормально разобраться с мелкими проблемами, то и великое им не удастся точно так же.
– Профессор, а вы уверены, что снова не создадите какую-нибудь квантаполиметапозитронию желтого цвета? – поинтересовался Фармавир. – Ведь что с ней делать, будет мучительно думать не одна сотня поколений!
– Кванта что? – переспросил профессор.
– Квантаполиметапозитронию.
– Ты откуда взял это страшное слово?
– Отсюда, –
