на круглый год».
Дыхание – преображение
Дрожь, трепет, томное волнение.
Колышется живая синева.
Веселый день не знает утомления,
Ночь гонит дальше, удаль-голова.
Весь Божий мир – во власти пробуждения.
Быстрее всех в рост двинулась трава,
Так быстро, как по щучьему велению.
Могуча жизнь, а в новизне права.
Дыханье естества – преображение.
Листва бушует за волной волна.
Затоплена черта предубеждения,
И тень старухи-смерти не страшна.
Весна поет на разных голосах.
Грудь поднимается. Мы – как на парусах.
Животворящая
Весна не сокрушается о том,
Что миновало и теперь в былом.
Она с короткой памятью, как юность.
За солнцем мчится. Все ей нипочем.
Звучат на все лады в ночи и днем
Её чарующие душу струны.
Творец неподражаемый, она
Заботы созидательной полна,
Терять зря время для нее абсурдно.
Цветов царица, но нежна.
На все невеста времена,
Весна – вся в настоящем, чудо.
Хватит!
Слезы ночь роняет, сад тоскует.
Снег раскис, как старый холодец.
Затянул волынку отходную
Ветер, по печальной части «спец».
А ветла с березой подвывают,
И роняют тихо капли слез.
Дуб соседский головой качает.
Вдалеке скулит бродячий пес.
Ох, весна, а радости-то мало.
Нелюбви я черный день познал.
Как-то неуютно в жизни стало.
В гневе я ей «Хватит!» прокричал.
О весеннем дне
В вышине и в дали – литургия весны.
День сиял от улыбки, а солнце играло.
Наконец он из зимней ушел теснины,
Возвещая уход, как весна наказала.
Гул органный. И с ним жизнь ступала сама,
И таинственно светлое что-то шептала,
И ей ведомым только призывом псалма,
В храм весенний меня и весь мир увлекала.
Сердца грусть, тяжесть дум я мгновенно забыл.
Голова непонятной мечтою горела.
И как прежде приток испытал юных сил.
Наплывал яркий свет, и лазурь золотела.
Золотела лазурь, и светлела душа.
Как весенняя месса меня поменяла!
О, весна, ты, весна, тем ты и хороша,
Что любовью дыша, даришь жизни начало.
Однословный
