дырка – непременно сядешь в лужу,
Карман набит – наворовал, твоя вина».
Давно не слышал я таких горячих споров,
Где каждый спорщик непреклонен как баран,
Противореча сам себе в пылу разбора…
Они подрались, не предвидя лишних ран —
Все потому, что это призраки ругались,
А не какой-нибудь подвыпивший сосед.
Заткнуть за пояс поязвительней стараясь,
Один в другого как-то кинул пистолет:
Стрелять же будет до смешного бесполезно,
Вот и использовал орудие труда
Не как положено беспечный бестелесный…
И я вошел в пределы комнаты тогда.
Но кто же знал, что пистолет-то был заряжен —
Курок нажался; аккуратный пируэт
И рикошет – и вот мой труп обезображен.
Теперь меня среди живых на свете нет.
С тех пор я третий в этой гильдии никчёмной,
И, как бывает, за компанию курю…
Но вот мораль: с такою страстью неуёмной
Будь хоть вампиром, но не спорь. Благодарю.
Радуйся
Если где-то внутри проросли цветы,
Если в тексте хотя бы одна строка,
Остается работать и ждать звонка,
А пройти предстоит полторы версты,
Радуйся.
Если мысли не скачут, назло ветрам,
А как школьники, тянут ручонки вверх,
Но ответы порой вызывают смех,
А друзья непривычны к таким дарам,
Радуйся.
Если выпал из рук дорогой сервиз
И разбился, поранив паркет и стол
И тебе заодно прописал укол, —
Это к счастью. Пришлось наклониться вниз —
Радуйся.
Если есть ещё смысл добежать, дожить,
Если разум оставил свое зерно,
Если ты не чужой на пути земном,
И как будто бы лучше не может быть —
Радуйся.
Ну а мне непонятно, о чем мечтал
И метался куда, и вздыхал зачем,
Впереди – «никому, ничего, ни с чем»,
Только голос, внушающий, как металл:
«Радуйся».
Инженю
Я – их вино, селитра, воск и сера
Я их ценю.
Я – их давно утраченная вера,
Их инженю.
Пойми, я смерть, и искренность, и смелость
Для них женю.
Для них я – кровь, селитра, воск и сера,
Их инженю.
Я у других взяла немножко соли —
Бессрочный займ.
Я их паяц, врачующее солнце,
Я их Дадзай.
Я ваш канат, проспект едва мощёный,
Призыв: «Дерзай»!
Ну как,
